Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне - стр. 161

и отвечал за разведывательную сеть коммунистов во Франции, контактируя напрямую с Москвой). Более того, КГБ начисто переиграл как французов, так и американцев, добившись того, что 1966 году генерал де Голль принял решение о выходе Франции из НАТО. Как расскажет много позже советский перебежчик Алексей Мягков:

«Выход Франции из НАТО является примером эффективности подрывной деятельности КГБ в Западной Европе. Вербуя агентов среди журналистов и членов Общества франко-советской дружбы, КГБ активно внедрял в политических кругах мысль о том, что политическая независимость страны страдает от принадлежности Франции к НАТО. Этот факт (выход Франции из НАТО) использовался в качестве примера для обучения в школах КГБ. Так, директор школы №311 КГБ в прочитанной будущим офицерам лекции о деятельности организации за границей прямо заявил, что для Кремля выход Франции явился положительным результатом усилий Советского правительства и КГБ».

Возвращаясь к Лиле Брик, отметим, что через нее КГБ имел выход на высшее руководство ФКП (на того же Луи Арагона, а также Жака Дюкло и других функционеров партии), за что, собственнно, она и имела неограниченные привилегии в СССР. Что касается нападок на нее со стороны тех же представителей «русской партии», то они были частью той игры, которую вел все тот же КГБ: позволяя нападать на Брик, он создавал ей ореол гонимой, чтобы западная общественность не заподозрила ее в сотрудничестве с госбезопасностью. Отметим, что нападки эти были искренними, однако КГБ делал все от него зависящее, чтобы с головы Брик не упал ни один волос. Это была типичная оперативная «разводка», широко практикуемая всеми спецслужбами мира.

О том, какие доверительные отношения имела Лиля Брик на самом кремлевском верху, рассказывает ее биограф А. Ваксберг:

«Когда Майю Плисецкую и Родиона Щедрина перестали пускать за границу (в самом начале 60-х. – Ф. Р.), Лиля с помощью личных связей раздобыла прямой (городской – не кремлевский!) номер телефона тогдашнего шефа КГБ Александра Шелепина, позвонила ему и настояла, чтобы кого-либо из молодых супругов он принял сам. Кем была тогда Лиля? Тогда – и всегда? Никем. Лилей Брик – и только. Но это звучало!

Сначала Щедрина пригласил к себе один из заместителей Шелепина, генерал Питовранов, крупный лубянский чин с давних времен, а затем и сам Шелепин. Вопрос оказался не слишком простым – к наложенным на супругов санкциям был причастен лично Хрущев. Преодолели и это: загадочное влияние Лили на лубянских шишек было столь велико, что Питовранов при очередном посещении Хрущева сам передал ему письмо Плисецкой и Щедрина и добился положительного ответа. Таким образом Лиля помогла «невыездной» Плисецкой выехать с труппой Большого театра на гастроли в Америку: не используй она свои рычаги, ничего бы, наверно, не получилось…»