Владимир Чигринцев - стр. 33

– Вы принимаете карточки «Америкен экспресс»?

– Конечно. – Продавщица вытащила из-под прилавка коробку. – Триста двадцать долларов.

– Отлично, я беру. – Ларри протянул ей карточку.

– Постой, ты спятил, зачем тебе? – завопил Воля.

– Потом, потом… – От волнения руки Ларри тряслись.

Девушка быстро прокатила карточку в аппарате.

– Спасибо! – Ларри схватил коробку, протянул ее Воле: – Возьми, я прошу, на память, надо, это надо, Воля.

Воля посмотрел в его глаза и так, с коробкой вместе, большого и смущенного, обнял и крепко поцеловал.

– Эх ты, Америка, спасибо, Лариоша!

Тот задохнулся от радости. Лед был сломлен, настроение переменилось в момент – они захохотали и в обнимку, вдвоем держа коробку перед собой, вышли из магазинчика, сопровождаемые счастливыми улыбками продавщиц.

Ольга и Татьяна сперва не поняли, но через минуту и им передалось нервное веселье, счастье минуты, после которой хоть потоп, и они уже смеялись, особенно когда Воля пропел: «Раз Америка России подарила пароход. Две трубы, колеса сбоку и ужасно тихий ход!»

И смеялись, провожались, обнимались бесконечно, Ольга и Ларри плакали, но уже не тяжкой грустью, а как после покаяния, сладкой печалью сердца. Воля махал руками, смешно подпрыгивал, до тех пор пока они не скрылись из виду за стеклянной дверью.

Тогда только он обернулся к Татьяне. Та была взволнована, печальна, но, слава Богу, не угрюма.

– Нищие, между прочим, тоже в ответе за богатых, – глубокомысленно изрек Чигринцев.

– Дураки, какие вы дураки, мужчины, – сказала она ласково и потянула Волю к выходу.

Первое, что сделала Татьяна по возвращении домой, позвонила в больницу. Разговаривала с самим Цимбалиным. «Мочеполовой ас», кажется, ничего не скрывал, говорил как есть.

– Папе лучше, он очнулся! – сияя закричала Татьяна, бросая трубку. – Воля, Цимбалин считает, что папу вытянут. То есть как они всегда: сто процентов мы дать не можем, больной тяжелый, но… – Она ликовала. – Очнулся, и теперь дело идет на поправку.

Воля облегченно вздохнул:

– Пей, вольница, гуляй, веселись?

– Нет, нет, но Цимбалин почти уверен, что папа выкарабкается. Мы особенно должны быть благодарны доктору Самвеляну, реаниматору, он от него ни на шаг не отходил. Это тот чернющий! Благодарна? Да я его озолочу!

– На то и намекалось, – заметил Чигринцев презрительно.

– А что? Почему нет? Во-первых, мы с Цимбалиным откровенно договорились, что все будет оплачено; во-вторых, часть отделения – коммерческая, само собой я куплю папе отдельную палату, и в-третьих – врачи во всем мире получают хорошие денежки, и только у нас…