Владимир Чигринцев - стр. 29

Разбудила его Татьяна. Она встала, сварила кофе, яйца, накрыла на стол, потом только постучала в дверь.

– Вставай, рыцарь верный! – прокричала бодро, но в комнату не зашла.

Воля не собирался напоминать о вчерашнем, Татьяна сама расставила точки над «Р: подошла запросто, обняла, чмокнула в щеку.

– Волюшка, прости меня, дуру, ты – верный рыцарь, я не сомневалась, просто вчера сама была не своя, но что удивительно – помню…

Он перебил:

– Тсс! Проехали.

Раскрасневшаяся, свежая, но, кажется, нисколько не смущенная, Татьяна была чудо как хороша. Чигринцев закинул руки за голову, похрустел суставами, потянулся, разогнал застоявшуюся кровь. Рванул в душ. Чистый, здоровый, с удовольствием приступил к завтраку, что подавался с наигранной серьезностью.

– Знаешь, ко мне сегодня предок приходил с портрета, крови жаждал. – И уже со смехом, под кофе с сигареткой, рассказал о ночном книжном кошмаре.

– Я спала как убитая, – призналась Татьяна, – но теперь, как подумаю, нечасто, наверное, так спать придется. Теперь все будет по-другому.

– Поменьше думай, делай дело, тебе не до дум будет. Кстати, как там Ольга?

– Сейчас позвоню. – Она отправилась в комнату к телефону. Воля мыл посуду. В дверь вдруг позвонили.

– Кого нелегкая? – удивленно буркнул Чигринцев. Часы показывали полвосьмого.

– Если я правильно чую, сие – Аристов, – сказала Татьяна кисло и отворила дверь.

Точно – на пороге стоял Аристов, невообразимо помятый, похмельный, небритый и злой.

– Я вчера узнал, – произнес он вместо приветствия, – Ольга сказала. Что теперь делать?

Шагнул в квартиру, странно как-то поглядел на них, отметил, что в халатах, и, не в силах побороть ревность, вскинулся на Чигринцева:

– Что домой не поехали? Ольга не в себе совершенно. – Надо было хоть в чем-то их упрекнуть.

– Ольга в порядке, – сухо констатировала Татьяна, – я с ней пять минут назад говорила, а ты вот, кажется, опять? Тебе чего-то не хватает, Виктор?

– Понимала бы. – Аристов махнул рукой, побрел на кухню.

Татьяна специально ушла в комнату переодеваться, бросив через плечо:

– Воля, поспешай, нам надо ехать.

– Что скажешь? – Тяжелый похмельный взгляд буравил Чигринцева насквозь.

– Что сказать, плохое дело – рак.

– Знаю и без тебя, – оборвал Виктор грубо. – Что у вас с ней?

– Иди-ка проспись. – Чигринцев не в силах был сдержаться.

– Я пойду, не хотите – не надо. Я тихими стопами, как у классика, исчезаю. Сегодня переболею, завтра встану на ноги. Хотел помочь, но если без меня, если нэ трэба, я удаляюсь. Я и правда сын алкаша, папаша все, что горит, потреблял. Павел Сергеевич меня вытащил, на ноги поставил, да… Хороший ты человек, Воля, только пустой. Дай десять тысяч взаймы. Завтра все прекратится, но клясться не стану. Я не клянусь, я просто: сказал – сделано!