Владетель Ниффльхейма - стр. 51
– И моя задумка не получится.
Полупрозрачные пальцы сжали ягодину кадыка и рванули. Красная струя хлынула в котлы и на пламя, которое присело, рассерженно шипя. Но вскорости шипение сменилось гневливым треском.
– Ешь! Пей! Бери!
Пальцы Варга вычерчивали кровавые руны, запечатывая воздух.
– Этого человека отдаю тебе.
И огонь, коснувшись лица, выпил дыхание жертвы.
Тетушка Моссакеринген закрыла глаза и прижалась к стене.
Жадные зеленые рты глотали капли. Наливались белизной бока котлов, задыхалось темное королевское пиво.
Он отшвырнул опустевшее тело и трясущейся рукой вытер пот со лба.
– Теперь все будет хорошо, тетушка Мосса. Сварится твое пиво. Крепко станет. Духмяно. Налей, что ли кружечку?
Моховая старуха подчинилась, подала тяжелый рог. Горечью обожгло свежесваренное пиво, загудело в висках, вывернуло наизнанку, а после улеглось, упокоилось, точь-в-точь как огонь.
– Что ж молчишь, тетушка Мосса? Или жалеешь, что привечала меня? Ты скажи, я уйду.
– О содеянном пусть люди жалеют. Пустое это, – той же ложкой, которой мешала пиво, она откатила мертвяка в угол и забросала охапками сухого белого мха. – Сварил ты мне пиво… сварил… только чем такой вар отольется не думал-то? Кровь на кровь бежит.
– А и пусть бежит. Или тебе их жалко?
– Миропорядок…
– Нет миропорядка! Того, к которому ты привыкла, тетушка Мосса. Ты говоришь, кровь будет литься? А она и прежде лилась, поила асов досыта. Но где теперь асы? Ушли. И этот, с крестом который. А кровь-то осталась. Вот она, рядом ходит, живая, дурная, бери сколько надо! Пей от горла! А вы по привычке над каждой каплей трясетесь. На золотой жиле сидите и медную крошку считаете. Не жалей чужой крови, тетушка Мосса. Вари свое пиво. Пои сильных. Бери слабых. Живи, как живется! И главное, верь, что правильно живешь.
Заверещали тонкими голосочками соболя, и стекляшки глаз окрасились яркой зеленью.
– И я жить стану, если не помешают.
– Мальчишка-то тебе зачем? – Моссакеринген хлопнуло по стене, и та раскрылась жадными глотками бочек. Дубовые доски в ободьях гримовых волос почернели от старости, но держали жирное черное, как сам торф, болотное пиво. – Или из бахвальства пустого?
– Я… думал все переменить. Устал биться головой о стену. Вот где мне все сидит, – Варг коснулся ребром ладони горла. – Они играют, а мне – убирать. Хватит.
– Курганник знает?
– Я ему говорил. А он не слышит. Молчи, тетушка Мосса. Я знаю ответ. И потому, раз уж выпало нам ним сыграть на чужих костях, то буду играть. И не гляди на меня с укором. Лучше дай бочонок королевского пива, коль не жалко. А коль жалко, то хотя бы мертвяка отдай.