Владетель Ниффльхейма - стр. 23
Дышать.
Камень. В кармане камень, а на щеке кровь.
Кровь за кровь. Так правильно. А на девчонку – плевать. Сама виновата. Все всегда виноваты сами.
– Алекс, немедленно отпусти его. Джек, а ты прекрати бить Алекса! Прекрати!
И только когда острые когти впились в ногу, Джек очнулся. Он и вправду бил. Неумело, не так, как показывал Леха, и не так, как била матушка Вала, целя стеклянной розочкой под ребра. Он тыкал кулаками в куртку Алекса, и удары вязли в ткани, не причиняя вреда.
Снот шипела. Алекс сипел, не способный разжать пальцы, и не способный сжать их.
И глубоко вдохнув, Джек сунул руку в карман. Камень был на месте. Гладкий. Тяжелый. Удобный.
Джек ударил, метя в лицо.
Попал.
Алекс откинулся, обеими ладонями хватаясь за переносицу, а сквозь сомкнутые пальцы посыпались капли. Нарядные и красные, они падали Джеку на лицо, катились по щекам, мешаясь с его кровью, и уходили в гранит.
Кровь за кровь.
Удар за удар.
Под камнем урчало и рычало, ворочалось неторопливо то, чему не было названия. Оно еще спало, но было готово проснуться.
Еще капельку.
Всего одну… две… десять.
– Вставай! Вставай! – Снот, встав на задние лапы, толкнула Алекса в грудь. – Немедленно!
И он подчинился.
– И ты вставай! Джек, я в тебе разочарована. Сильно р-разочар-р-рована! – она вскарабкалась Алексу на плечо и прижала хвост к носу. Наверное, это было неудобно и щекотно, но Алекс не думал прогонять Снот. Джек потрогал щеку: ссадина зарастала. Она уже покрылась жесткой коркой засохшей крови, а теперь и корка облетала, оставляя кожу гладкую, мягкую.
– Вы оба поступили крайне безответственно! Разве можно драться?
Можно. Иногда – нужно.
Снот вздохнула, и окресные скалы отразили этот вздох. То же, что ворочалось в камне, затихло. Оно засыпало, но засыпало довольным. Джек почти слышал его мысли, медленные и ржавые. Не мысли – старый самосвал, увязший в мусорной трясине. И с каждой секундой он погружался все глубже и глубже.
Но поверхность трясины покрывалась блестящей коркой расплавленного металла. Он трескался и пропускал узкие листья, больше похожие на острые ножи. Джек хотел потрогать один – если он и вправду острый, то нож лучше, чем камень – но Снот зарычала так, что сразу стало ясно: трогать нельзя.
И тот, в глубине, тоже согласился: нельзя, Джек. Не время еще.
Позже.
Когда?
Когда-нибудь. Наверное, скоро.
– Кр-р-рови мало, – сказала Снот. – Вам повезло, что крови мало. Его бы я не остановила.
– Кого?
– Вёлунда. Великого кузнеца. Владыки альвов.
– Кого? – Алекс повторил вопрос и кошка ответила. Она говорила и мурлыкала, слова цеплялись друг за друга, опутывали, привязывали к месту и серебристым ножам, что выросли из камня.