Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков - стр. 8
Ну как это можно комментировать? Ну как?! Ведь не может быть Кравченко ничего не понимающим идиотом, право. Стало быть, он просто негодяй. Завистник. Депутат Исаенко, как выяснилось, делит журналистов на «тварей мелких» и «тварей крупных» (сам будучи «тварью объемной политической»). Так вот, Кравченко – крупная. Настаиваю на этом. Пусть буду я нерукопожатным у секты «Йеху Москвы», где вещает Кравченко-младший под псевдонимом Антон Орехъ. Пусть. Кравченко – лицемер и манипулятор. Потому что я помню: «взглядовцы» ВЫНУЖДЕНЫ были заняться коммерцией именно в 1990 году, когда новый командир ВГТРК «Останкино» Л. П. Кравченко стал попросту душить революционную программу по негласному распоряжению М. С. Горбачева. Работать стало невозможно: не было ни смен в монтажных, ни камер на выезд, ничего не было. Ну и что касается пресловутого моратория на рекламу: решение Влад не принимал. Во всяком случае, не принимал единолично. Оно было коллегиальным, это решение. А инициатива была – Бадри и Березовского. Но об этом ниже.
Помню, после того как вождя «молодежки» Эдуарда Сагалаева «бросили на информацию», мои ТВ-друзья дружно приговорили: «Все, Эдика сожрут. Один в поле не воин. Там такие сволочи». Все были убеждены, что прогрессивный руководитель телеавангарда не сладит со священной коровой коммунистической идеологии – программой «Время». Программой, у которой была почти дюжина очень придирчивых и влиятельных зрителей (я имею в виду членов всемогущего некогда Политбюро. Это еще «Взгляд» можно было отодвинуть на ночь, ожидая, пока пожилые руководители лягут спать, но главная информационная передача должна была выходить ровно в 21:00). Именно Политбюро раздавило еженедельный прорыв гласности – созданные Эдуардом Михайловичем выпуски «Семь дней». Тогдашний глава Центрального телевидения Ненашев дважды «прорабатывался» на политбюрошных тусовках за то, что «позволил Сагалаеву заводить свои порядки». Да, Сагалаев слишком многих не устраивал, и поэтому журналиста-руководителя все-таки дожали, вынудив уйти с телевидения. Но авторитет и обаяние обеспечили ему пост № 1 в разбухшем и неповоротливом Союзе журналистов, объединяющем стольких людей с противоположными точками зрения. Я беседовал с ним о Кравченко после путча 1991 года. Разговор с Сагалаевым мы начали, естественно, о роли политического журналиста. Четвертая власть в нашей стране правит по-своему…
Созданный под руководством Сагалаева «Взгляд» традиционно был ненавидим номенклатурой. Главный редактор партийной газеты даже окрестил ведущих «ночными мерзавцами» в кулуарной беседе. Я убежден, что те, кто звали ведущих молодежной программы «ельцинскими гаденышами», никогда не смогли бы смириться с существованием хотя бы относительно независимой передачи. Передачи, которую с таким трудом пробивал в свое время мой собеседник. Передачи, которой столько раз удавалось вершить пятничные прыжки через шумяще-алые флажки цензурных запретов.