Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков - стр. 5

Возвращаясь в роковой день убийства самого известного отечественного телевизионщика Владислава Николаевича Листьева, 1 марта 1995 года, напомню: тогда прокурором Москвы был Геннадий Пономарев, обязанности генпрокурора исполнял Алексей Ильюшенко, его замом был Олег Гайданов. Они, кстати, похоже, и сплавили Уварова: в августе он уже делом не занимался. Чуть позднее, осенью Генпрокуратуру возглавил Юрий Скуратов.

Уваров еще в мае того, 95-го, года рассказал моим коллегам, что вторую гильзу нашел… чурбановский адвокат Андрей Макаров, тот самый, который ныне, сбросив сотню килограммов, стал телеведущим. Борис Иванович не без усмешки рассказал, что Макаров подходил к телефону и купировал общение листьевской вдовы Альбины Назимовой со следователями. Уваров лично звонил несколько раз и подтверждает: да, Макаров вещал от имени Альбины.

Кстати, у него самого не сложилось с Назимовой. Уваров этого не отрицает. Во время допроса она упомянула ряд любопытных деталей. В частности, именно от Альбины следователи узнали, что ее супруг встречался с Борисом Березовским накануне гибели, что последний отрицал упорно (она 28 февраля 1995 года сопровождала Влада во время его визита в так называемую приемную «ЛогоВАЗа»). Следователь поинтересовался: не возражает ли Альбина Владимировна продолжить беседу «под магнитофон». Вдова не возражала. Однако во время записи Альбина, как, во всяком случае, поведал мне Уваров, несколько иначе излагала те же эпизоды. Матерый «важняк» несколько раз попытался вернуть ее в русло предыдущей беседы, но Назимова – девушка жесткая. В результате, когда магнитофон выключили, собеседники, как понимаю, обменялись колкостями. Остались, короче, друг другом недовольны. Впрочем, Борис Иванович признает, что при этом Назимова никоим образом не позиционировалась им в качестве подозреваемой. Александра Любимова Уваров тоже не подозревал, хотя, говорит, допрашивал неоднократно. Замечу, что сам Александр Михайлович неоднократно акцентировал внимание прессы на том, что следствие рассматривало его как потенциального заказчика (он говорил: «Не секрет, что в деле об убийстве Влада я поначалу был одним из подозреваемых. История с Листьевым – это вообще что-то чудовищное. Такой легкий и светлый человек не заслужил подобной судьбы. Как и Аня Политковская. В том, что она писала, было, конечно, много передержек, многие люди обижались. Но все-таки ущерб, который журналист может нанести своими высказываниями, несопоставим с расплатой за это. Странно, что слово может стать причиной выпущенной пули… После того как на меня начались гонения из-за выступлений во время второго путча, мы решили, что Влад возглавит компанию, а я отойду в тень. Это решение, наверное, и стало для него роковым. Где-то он не то сказал, не выполнил какие-то договоренности… Он ведь был очень легким человеком. А бизнес – это война»).