Вкус твоей любви - стр. 35
Ее голос прозвучал строго, резким контрастом с нежным поглаживанием по спине, вызывающем мурашки легкого опасения и, пожалуй, все же предвкушения.
– Определенно, – хмыкнул я, невольно усмехнувшись.
И ведь не удержалась-таки, вынудила снова признать меня это самому. Интересно, смогу когда-либо привыкнуть, так же, как и к вопросу, был ли я хорошим мальчиком?
Через отражение мне было прекрасно видно появившуюся на лице Ланы удовлетворенную улыбку и загоревшиеся предвкушением глаза. В следующую секунду она шагнула к шкафу и решительно отворила створки, что-то там рассматривая, перебирая. В душу закрались смутные подозрения, а еще возникло легкое чувство дежа вю.
Невольно вздрогнул, увидев вытащенную оттуда плеть. Явно же знала, что там хранится! И когда только успела рассмотреть?
С каким-то жадным любопытством смотрел через отражение, словно от того, что я поверну к ней голову, что-то изменится, и моя реальность на ближайшие пару часов будет какой-то иной.
Вот Лана на пробу легко взмахивает рукой, заставляя плетеный хвост, похожий на черную матовую змею, с негромким свистом взметнуться в воздух, чтобы со щелчком опустится на каменный пол. С наслаждением жмурится, довольная выбором, пропуская плеть через пальцы другой руки, оценивая девайс на мягкость и рельефность.
Тут же ясно представил, как со следующим взмахом кончик плети со смачным мягким шлепком прицельно опускается на мои покорно выставленные ягодицы. Означенные тут же заранее засаднили. Жаль, я бы предпочел ремень, а то и вовсе флоггер. Словно в ответ на мои мысли, Лана заговорила:
– Знаешь, я сначала планировала воспользоваться совсем другой плетью. Так, скорее, в качестве профилактики, слегка подрумянить, не больше. Ведь на самом деле не сердилась на тебя… – прозвучал ее задумчивый голос, когда она снова подошла ко мне и провела сложенной вдвое плетью по моей спине, заднице, бедру.
Сердце заколотилось с удвоенной силой, невольно сглотнул. Понятно, Лана нарочно нагнетает, забавляясь, наслаждаясь палитрой моих чувств, но меня больше волновало другое. И хоть от меня пока не ждали ответа, я, облизнув нижнюю губу, быстро спросил:
– А сейчас? Сейчас сердишься, злишься?
Мне было важно услышать, убедиться, что все, как прежде, что своей дурацкой выходкой не расстроил ее. На лице Ланы отразилось удивление, почти сразу переросшее в едва ли не умиление.
– На тебя в принципе сложно злиться, что бы ты ни натворил, – она усмехнулась с ноткой нежности. Но тут же добавила почти весело, становясь позади меня, покрепче перехватывая свое весьма грозное орудие, – что не мешает проучить тебя за вредность и наглость.