Визитная карточка хищницы - стр. 29
Второе, что доводило трудоголика до белого каления, – это его дурацкая фамилия. Она портила ему жизнь с детства, совершенно не подходя образу сурового сыщика. В душе он мнил себя волком, настоящей грозой преступности, но бумаги подписывал, как прежде, «А.Котеночкин». Кстати, только эта причина вызывала у него желание расписаться со страшненькой соседкой по подъезду, с которой иногда он удовлетворял свое чахлое либидо. Правда, ее фамилия была немногим благозвучнее – Тараканова. Но он скорее был согласен вызывать омерзение, чем сладкий лепет: «У-тю-тю, котеночек». Хотя сослуживцы, отдавая ему должное, величали его строго и уважительно – Кошак.
Впрочем, последнее время у него не было желания жаловаться на судьбу. После того как его ввели в состав объединенной следственной бригады по делу Александра Суворова, жизнь его потекла намного веселее. Начальство закрыло глаза на его круглосуточные бдения на рабочем месте, признав тем самым наличие аврала. Всем же другим, менее самоотверженным работникам Котеночкин был поставлен в пример.
И вот наконец дело было завершено. Однако вместо чувства облегчения Котеночкин испытывал какую-то пронзительную грусть. Печально отдавать с любовью выпестованное детище, каким для него стало это уголовное дело, в руки прохвостов-адвокатов. Он терпеть не мог представителей этой профессии, искренне полагая, что каждый из них является обманщиком, ловким пронырой – другими словами, сорняком на цветущей клумбе всеобщей борьбы с преступностью.
Пусть плох закон, но он есть закон. И теперь с почти нескрываемым чувством презрения он вертел в руках ордер юридической консультации. «Дубровская Елизавета Германовна. Юридическая консультация № 1». А уж не родственница ли это Дубровского, известного чиновника не то городской, не то областной администрации? Кстати, почему нет? Молодая богато одетая дама с мобильным телефоном и ключами от автомобиля в руках (наметанный глаз Котеночкина тут же определил, что от иномарки).
– Ну, и чем обязан, юная леди?
Вот как! Не Елизавета Германовна, не адвокат, а именно – юная леди. В вопрос был влит целый ушат желчи, который Котеночкину просто не терпелось преподнести этой выскочке. «Эта соплюшка, поди, воображает, что сможет развалить дело. Смешно! Интересно, будет ли от нее хоть какая-нибудь польза Звереву?»
Лиза не поняла иронии. Она обаятельно улыбнулась:
– Я хочу ознакомиться с делом Александра Суворова.
Котеночкин как-то странно фыркнул, затем подошел к большому несгораемому шкафу и распахнул дверцы.
– Видите? – многозначительно сказал он.