Визардус. Любовь и Война - стр. 3

Бёльк родился и рос в самом северном опорном пункте Семьи Лазурных Глубин, Северный Страж – называли его. Врата в Страну Прудов, Застрельный Пруд, Пруд Железной Воды – все эти гордые названия Четвёртый Пруд приобрёл в боях за неприступность, мощная армия, близость реки Верная и хорошая логистическая сеть, скрытая глубокими протоками между Прудами, делали Северного Стража неприступным. На его просторах раскинулись несколько городов и пару деревень, линия фронта пролегала тогда гораздо севернее по Пепельному Рубежу (ныне Старый Пепельный Рубеж). Жизнь текла для него своим чередом, лишь мать замирала, глядя на горизонт, бывало разрываемый тысячью огней и вспышек, с разносящимися эхом взрывами и скрежетом от ударов и краха тверди Раздвоенного Утёса. Но вдруг всё изменилось. Бёльк толком ничего и не понял тогда: он спал, была ещё темень. Первое, что послышалось среди безмятежной тиши ночи, – это грохот, всё начало сотрясаться, толчки усиливались. Бёльк спал, ему снился сон, он, как всегда, ждал отца у дальних ворот, однажды он, будучи ещё очень маленьким, встретил там отца, и с тех пор он часто его там и ждал, но уже пусто и безрезультатно, Бёльк очень скучал. Вдруг треск, звук ломающихся крыш и стен и яркая вспышка, она была яркой даже через сомкнутые веки. Он распахнул глаза и, пробудившись, ужаснулся, комната была объята пламенем, жар обжигал кожу, лицо, то, что было ещё не тронуто огнём, начинало дымить, он вжимался в угол. Гарь заполняла пространство, вдруг сильнейший поток погасил всё пламя – это пришла его мама, в её руке сияла палочка, на руках была младшая дочь.

– Ты как? – взволнованно спрашивала она, поглощая воду талисманом. – Бери сестру, а я отправляюсь за твоим братом, интересно, где он сегодня заснул. Встречаемся во дворе, – едва она договорила, как вновь послышался треск и грохот. Сильные разрушения также приносило и землетрясение. Город бомбардировался выбросами пламени и разрывных горячих глыб, вырывавшихся лавинами из стремительно вырастающего Вулкана.

– Использую воду! Соберись! – добавила мать и, взмахнув палочкой, создала вокруг них запрет для пламени и, сломав стены и прежние комнаты, материализовала для своих детей прямой путь на улицу, во Двор, и Бёльк, сжимая сестру в объятиях и прижимая к себе, рванул по этому новому коридору и скрылся в его просвете. Они бежали, всё сначала было хорошо, грубый интерьер с какими-то непонятными узорами и коридор в некоторой степени с покосившимся проёмом вдруг задрожал, в него ворвалось пламя. Запрет полностью поглотил его, грохот и сильная тряска сбивали с ног Бёлька, сестра кричала, он с трудом сохранял равновесие. Вдруг он почувствовал опасность справа, метнулся влево, и часть стены с полом, где он стоял, сломало и сорвало, вид открылся ужасный, их домовладение, оголившееся многочисленными проломами, из которых рвалось пламя, и элементы перекрытия, и колонны торчали из пепелища, словно сломанные рёбра. Бёльк обомлел, но плач сестры вернул его, и он понёсся дальше. С небывалым треском обрушился валун и сбил их с ног, почти преградив путь. С трудом они с сестрой смогли просочиться. Грохот, звуки ломающихся зданий, рвущейся тверди и треск пожарищ, изрыгающих клубящиеся и вихрящиеся облака гари, заполонили округу, амплитуда толчков нарастала. Воды уже не было, улицы там, где еще не свирепствовало пожарище, были поглощены паром. Множество тусклых огоньков от волшебных палочек виднелись в этом «тумане». Кто-то искал своих близких и для этого разогнал пар ветром, но он, обнажив оборванных обожжённых беженцев, на миг сомкнулся вновь. Оказавшись на улице, Бёльк впал в ужас, город горел.