Византийское путешествие - стр. 22

Мы въехали в город через рваный пролом в стене. Слева виднелись вросшие в землю Константинопольские ворота и две колонны с маскаронами, увитыми змеями. Широко распахнутые каменные рты их то ли вопили от ужаса, то ли недоумевали, что с ними сделало время.

Вечер застал нас в саду гостиницы «Джамлик», где мы ели выловленного из озера сома и борек – лакомство из мягкого сыра и душистых трав, закатанных в листы тонкого теста. Это кушанье было известно византийцам уже в VI веке. В саду имелся неглубокий бассейн, окруженный разросшимися розовыми кустами. Заходящее солнце бросало последние лучи на поверхность озера, за нами чернела массивная глыба одной из Никейских башен. На юге плотные темные тучи нависли над горами, и приближающаяся гроза давала о себе знать периодическим грохотом. Между тучами проносились шафранового цвета сполохи. В сумерки появилось довольно много молодежи, прогуливавшейся взад-вперед под деревьями эспланады. Негромкий разговор, объятия, обрывки песен с удивительно своевременными названиями, вроде «Ламбады» или «Далласа», доносившиеся из открытых кофеен…

Гроза, несмотря на свой зловещий кашель, так и не обрела полного голоса, а нескольких упавших в сад крупных капель было явно недостаточно, чтобы загнать нас под крышу. Тем временем небо на западе приобрело совершенно невиданный цвет: от ржаво-оранжевого до светло-розового. В листве склонившегося над нашим столом дерева невидимая птаха остановила свой выбор на причудливой барочной арии, полной быстрых переходов и сложных томных рулад.

Кстати, на византийских пирушках распевали такую вот песенку:

Солнце вставало за городом, и потому рассвет над озером Асканиа не мог сравниться с хроматическим буйством вчерашнего захода солнца, но и в нем была своя прелесть. И небо, и водная гладь были одинаково бледны и отдавали молочным отливом, так что долгое время я не мог различить разделяющую их линию.

Ранним весенним утром 1097 года турецкие солдаты в крепостных башнях вдоль берега озера тоже занимались созерцанием световых эффектов. Что-то темное двигалось на горизонте, нечто такое, чего там быть не должно. Когда совсем рассвело, они услышали отдаленные звуки труб, барабанный бой и увидели лес трепетавших на утреннем ветерке знамен. К своему ужасу, они поняли, что к ним приближается византийский флот. Армии Первого Крестового похода уже окружили город с суши, и вот кольцо осады замкнулось. Султан сельджуков, чьей столицей Никея стала в 1080 году, уже несколько раз безуспешно пытался прийти на помощь, но теперь защитники города окончательно утратили всякую надежду. Они не знали, что грозная на вид флотилия состояла из легких суденышек, почти без воинов, зато изобилующих трубами, тимпанами и флагами. Император Алексей I Комнин был тонким психологом и мастером политического театра.