Витязь - стр. 50

– Все! Довольно этих игр, – буркнул он хрипло и, подойдя к свечке, задул ее. В темноте он пробрался к своей койке и устало лег на постель. Тяжело вздохнув, он почувствовал, как его тело горит безумным огнем, отчаянно желая продолжения ласк.

– Покойной ночи, Павлуша, – проворковала вдруг Лиза в темноту таким нежным призывным голосом, что Корнилов до скрипа стиснул зубы и тихо выругался. «Она что, нарочно дразнит меня?» – подумал он, прикрыв глаза и пытаясь успокоить дыхание.

Лиза проснулась от криков, раздававшихся отовсюду. Услышав знакомый звук походного горна, который играл общий сбор, она медленно села на постели. Отметив, что через большую щель в палатку проникает утренний яркий свет, она огляделась. Корнилова не было. Она нахмурилась и вспомнила все, что произошло нынешней ночью. Воспоминания о тех вольных словах, которые она говорила Павлу, вызвали на ее лице густой румянец. Она поняла, что опьянела от коньяка, который молодой человек дал ей. Оттого говорила Павлу недопустимые, вызывающие соблазнительные слова. Да, Лиза осознавала, что в те мгновения говорила правду о притягательности молодого человека, но все же ее слова были до невозможности неприемлемыми для юной благовоспитанной барышни. Мало того, она хватала Корнилова за руки и гладила его плечи. Вспомнив все, Лиза ощутила, что ей становится не по себе. Неудивительно, что он поцеловал ее, ведь она, потеряв всякий стыд, завлекала его, словно кокотка.

Нещадно ругая себя, Лиза, присев на койку и сняв рубашку, осмотрела рану. Утренняя перевязка не требовалась, бинты были сухими. Лиза встала и, протянув руку, достала с края койки свое темно-синее, из плотной ткани платье. Она очень долго надевала его, потому как повязка на плече мешала ей. Наконец, справившись с платьем, она надела обувь. Встав, покопалась в своей сумке и достала расческу. Лишь эта сумка после нападения осталась с нею, так как она невольно захватила ее, когда выходила из кареты. Нынче здесь были зеркальце, пудра, помада и расческа с лентами, а также шкатулка с драгоценной брошью и кулон с портретами родителей. Умело расчесав волосы, девушка отметила, что они опять стали пыльными. Лишь однажды с помощью Саши ей удалось вымыть их, накануне нападения французов. А в остальные дни она умывалась лишь одной рукой. И теперь очень хотела помыться полностью. Но просить о помощи Павла она стеснялась. Лиза попыталась заплести косу, но движения раненой рукой все еще причиняли ей нестерпимую боль. Тяжело вздохнув, она поняла, что вновь придется ходить с распущенными неубранными волосами.