Витязь - стр. 19
Корнилов убрал руку со лба Лизы, не в силах заставить себя отойти от девушки, и начал рассматривать ее. Тонкие черты юного нежного лица с небольшим аккуратным носиком, округлыми щечками и полными яркими губами показались ему совершенными. Глаза ее, сейчас закрытые, с пушистыми темными ресницами, правильно очерченными бровями, невольно притягивали взгляд, и он отчетливо вспомнил их необычный цвет. Насыщенного, сочного ярко-зеленого оттенка, словно у листочков полевой мяты. Переливающиеся пряди ее светлых волос растрепались и теперь свободно лежали густыми локонами, обрамляя ее головку.
Не удержавшись, молодой человек прикоснулся к ее волосам у виска, и его пальцы сразу же утонули в шелковистой мягкости золотистых локонов. Теплые, густые, невозможно нежные пряди, словно шелковистый поток, укрыли его ладонь, и Корнилов провел рукой до конца ее длинных волос. Дальнейший осмотр прелестницы, которую он так неожиданно спас, вызвал у Корнилова такой же неподдельный восторг. Даже под одеялом, которым он накрыл Лизу, угадывались стройные, притягательные выпуклости ее стана. Помня о невозможной легкости девушки, когда он нес ее на руках, Павел отчетливо отметил выступающие полушария ее груди под одеялом, среднего размера, округлой манящей формы. Тонкая талия и более полные бедра, стройные ноги, все это было отмечено его пытливым взором. Только спустя четверть часа Корнилов, сделав окончательный вывод о том, что еще никогда не встречал более совершенного создания, тяжело вздохнул и силой воли заставил себя отойти от девушки.
Памятуя о том, что ему еще надо помыться, Павел проворно разделся и шумно ополоснул плечи, лицо и спину в умывальнике. Стянув сапоги и сбросив строевые рейтузы, он в одних тонких темных лосинах растянулся на своей походной койке. Наутро ему вновь предстояло идти в бой в составе уже полного корпуса. Корнилов знал, что их авангард будет брошен на Удино первым. Затем уже включатся в бой основные силы русских. Как и в предыдущие две недели, сил у русских было намного меньше, чем у противника.
На следующий день Корнилов едва очнулся от короткого беспробудного сна и, повернувшись, заметил у постели больной сестру из полевого лазарета. Еще вчера Ксения Михайловна, одна из сестер милосердия, видимо, по просьбе Аристарха Ивановича, предложила свои услуги сиделки у кровати раненой девушки. Корнилов согласился, заметив, что щедро отблагодарит сестру за ее труды. К тому же своему денщику Сашке он велел также присматривать за Лизой.
Когда Корнилов проворно поднялся со своей походной койки, Ксения обернулась к нему и, призывно улыбнувшись, сказала: