Витязь (3). Паутина миров - стр. 4
Дальше — хуже. У троих мужиков в руках вилы-тройчатки. Один — с копьем. И пятый, видимо, главный, как и я подпоясан мечом. Только мой — длиннее будет.
В общем, рубль за десять, я по-прежнему в средневековье. Осталось понять, что за география кругом. Не хотелось бы оказаться в глубине немецких земель. Особенно, если время осталось прежним, и вот-вот грянет Грюнвальдская битва* (*Битва при Танненберге — решающее сражение Великой войны 1409–1411 годов, происшедшее 15 июля 1410 года. Союз Королевства Польского и Великого княжества Литовского под предводительством короля Владислава II Ягайло и великого князя литовского Витовта одержал решающую победу над войском Тевтонского ордена). Там такое движение начнется, мама не горюй. Псы-рыцари всех подозрительных особей мужеского рода будут вешать вдоль дорог лишь за брошенный искоса взгляд. А я, как назло, в немецком ни бум-бум. Спалюсь с ходу.
Значит… молчим до последнего. Пусть аборигены сами разговор начинают. В крайнем случае, будем изображать глухонемого. Изобразим ветерана, немножко больно битого в голову, как следствие — контузия и потеря возможности общаться.
В общем, импровизируем…
— Стой! — поднял руку опоясанный мечом, как только я приблизился к мосту. — Кто такой? С чем пожаловал?
Ф-фу… Свои… В смысле, русичи, славяне… Ну, хоть в этом повезло. Хотя, не факт. Не будем торопиться. Тевтонцы ведь не на пустых землях свои замки ставили. Так что я вполне могу оказаться в одной из таких комтурий, лишь недавно вошедших в состав ордена. И новых господ крестьяне могут с одинаковым шансом как ненавидеть, так и любить. Все зависит от конкретного командора и его политики проводимой на вверенной ему территории.
— Стою… — я демонстративно облокотился на перила. — Кто таков? Человек божий, обшитый кожей. Степаном зовут. А пожаловал с самым простым намерением. Поесть бы чего, да поспать под крышей. Если не с кем, то можно и одному… — решил закончить речь немудреной шуткой.
Мужик с копьем ухмыльнулся, оценил шутку. На вид ему было лет под тридцать, а глубокий шрам на левой щеке указывал, что и жизнь довелось повидать разную. Небось, и под чужим кровом ночевать приходилось. Да и в чужих кроватях тоже.
Зато тот, что с мечом, уже в возрасте — о чем свидетельствовала обильная седина в волосах и бороде — наоборот, насупился. Видимо, в хозяйстве не только жена имеется, но и дочь, может, даже несколько, в том возрасте, когда за ними глаз да глаз нужен. И появление разудалого чужака в деревне его не слишком обрадовала.
— А откуда пришкандыбал? — проворчал соответствующим тоном. — Что-то не припомню в наших краях такого молодца?