Витасфера. Каменное небо - стр. 23

– Объясни, как мельчайшие могут быть старостью?

– Старость – еще одно изменение первоначального алгоритма всего живого. Оно возникло в результате мутаций. А мутации – результат внутригенных перетасовок. Внедренный в ядро вирион добавляет свои звенья в цепочку ДНК, и получается новый вид. Природе остается только одобрить или выбраковать предложенный вариант. Прогрессивные гены старости и неизбежной смерти победили.

Мальчуганы слушали Галлеора, затаив дыхание.

– Ты говоришь, как поэт. Но мы и сами знаем, что сидим под землей не по собственной воле. Есть ли способ их победить?

– Жестокие болезни опустошали прекрасные города. Миллиарды людей погибли. А исцеление все время находилось у каждого под носом. Стоило только протянуть руку, положить в рот зеленоватый испорченный плесенью кусок хлеба…

– Испорченный хлеб мог бы всех спасти?

– Точнее – не хлеб, а то, что было на нем.

– А что было на нем?

– Тысячи лет кто-то отводил глаза человека от главного целителя на Земле, а он не прятался. Лежал на виду. Он сплошь покрывал каждую пещеру. Его называли плесенью. Она, словно специально, вырастала на самых лакомых кусках и переползала за человеком из пещеры в пещеру, из дома в дом. Не побрезгуй, съешь – и будешь здоров. Но человек не замечал самого простого. Древние обитатели пещер почему-то не догадывались соскрести плесень со стен и приложить к смертельным ранам. Прославленные жрецы Древнего Египта умели оживлять мертвых, но почему-то не могли помочь живым. Фараоны умирали на их руках в ранней юности от обычного туберкулеза.

– Цена древним знаниям – ноль, если забыли то, что было известно даже грызунам, – сказал Энрико.

– Самое странное в этой истории то, что пенициллин, спасший жизнь миллионов людей был открыт одновременно с изобретением атомной бомбы, которая призвана была уничтожить миллионы людей.

– Неужели пенициллин до этого времени не был целебен и всесилен?

– Да. Не был. Кто-то хотел спасти человечество и специально изменил гены.

– Его или наши?

– Если б мы это знали, не возникло бы споров о богах, которые хранят свои тайны.

– Ты хочешь сказать, что боги – тоже они?

– Если бог – это эволюция, то…

– Глупости!

– Но они и есть тот невидимый фактор, с поиска которого началось отделение человека от мира животных.

– Ты меня совсем запутал. Но я знаю только одно. Побеждает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто действительно этого захочет. Постарайся напрячься и ответить на другой вопрос: почему нам запрещено все это знать?

– Я думаю, кто-то считает, что у нас другие задачи.

– Какие?