Виталий Головачев и Мария Петровых: неоплаканная боль - стр. 7
«… где-то в 27-м, – вспоминает Наталья Баранская (Радченко), – молодые люди с двух старших курсов, человек пять-шесть, объединились в кружок интересующихся политикой. <…> В кружок «политиков» входили Виталий Головачев, Владимир Браилко, очень умный, серьезный, самостоятельно мыслящий парень. И еще двое или трое, которых я не знала и видела только однажды. <…> Мне были скучны разговоры и споры на непонятную тему, только это мне и запомнилось. <…> О кружке в нашей компании знали, но делами его не интересовались. У нас, девушек, был «поэтический салон» [29:440 – 441].
К более близкому знакомству с сообществом «политиков» Наталью подтолкнула ее однокурсница Нина Лурье, которая была накоротке с Головачевым. Среди сочувствующих оказался также студент ВГЛК Николай Быстряков (в мемуарах фигурирует как Фёдор Б.), позднее ставший мужем Натальи.
Виталия чекисты причислят к организаторам этого сообщества, хотя он был одним из самых юных его участников. Но нас это ничуть не удивляет. Помимо яркого общественного темперамента, которым одарила Виталия природа, его раннему политическому созреванию весьма способствовал опыт его старшего брата Вадима. Еще в годы Гражданской войны он создал объединенную студенческую организацию и за свою общественную активность летом 1922 года был выслан властями на «философском поезде» в Берлин, – большая честь для юноши, не разменявшего еще и третьего десятка своей жизни.
В своих тезисах по вопросу об объединенной студенческой организации Вадим пишет:
«Будучи прекрасно организованным аппаратом коммунистической диктатуры, Советская власть считается только с силой и совершенно игнорирует организации, реальной силы за собой не имеющие, позволяя себе по отношению к ним и представляемым ими группам населения все, что ей заблагорассудится» [8:6].
Апогей гражданской активности Вадима приходится на весну-лето 1921 года. И к этому же периоду относится знакомство Виталия с Александром Сафоновым и Игорем Алексеевым – будущими участниками группы «Борьба». Познакомились они в детской колонии (так назывались учреждения-предшественники пионерлагерей) и до ареста были неразлучны. В середине 1920-х годов все трое поступили в московские вузы: Виталий – на Литературные курсы, Алексеев – в Менделеевский, а Сафонов – в Московский химико-технологический институт.
Об общественной деятельности Вадима и его преследованиях Виталий знал во всех подробностях от своей сестры Марьяны и ее мужа Игоря Беккера, который тоже входил в созданную Вадимом студенческую организацию и затем много лет провел в ссылке в Восточной Сибири и Красноярском крае [Прил. № 5 и 6]. Через Вадима в руки к молодым людям попал политический самиздат – рукописные копии писем во ВЦИК от политзаключенных, основную массу которых составляли тогда члены оппонирующих большевикам социалистических партий и анархисты. В этих письмах авторы подробно описывают злоупотребления, проявленные конвоем по отношению к арестантам во время их подготовки к этапированию из Бутырки в Ярославскую и Орловскую политические тюрьмы.