Vita Nostra. Работа над ошибками - стр. 21
– Зайдите, – сказала женщина повелительно. – Я должна за вами бегать, что ли? В общежитие за вас кто поселится, а?
На месте старого общежития, двухэтажного деревянного барака, стояло теперь новое здание, кирпичное, с тремя этажами. Вдоль второго и третьего этажей тянулись железные балконы, кое-где увитые чахлым виноградом.
Сашка вспомнила: на втором курсе, после зимних каникул, Фарит Коженников привел ее на съемную квартиру – в мансарду, которую Институт выделил ей как отличнице. Это были странные и счастливые дни, когда Сашка впервые поняла, что учеба ей в радость, что мир, который готов ей открыться, прекрасен и гармоничен. Она, по словам Коженникова, «распробовала этот мед»…
Сашка потянула на себя тяжелую железную дверь с магнитным замком – не работающим. В холле не было дежурного, и не было привычной стойки с ключами. Все новое: мягкий диван и кресла, на стене плазменная панель, фикусы в огромных круглых кадках. Необычную тишину подчеркивала трансляция новостей на экране, без звука: толпились люди в странных одеждах, разевали рты в неслышном крике. Опрокидывались машины, дергалась камера в руках снимающего; Сашка почувствовала исходящее от экрана напряжение, ей захотелось погасить экран или хотя бы переключить канал. Но никакого пульта поблизости не было, шнур втыкался в розетку высоко позади экрана, и Сашка с опозданием вспомнила, что можно ведь просто не смотреть. Никто не заставляет.
Она прикрыла ладонью лицо, отгораживая себя от экрана. Увидела среди фикусов округлый, как шлем скафандра, полупрозрачный купол, поначалу не поняла, что это, и только через минуту опознала под куполом телефон-автомат. На металлическом боку имелась схема, объясняющая, как звонить по студенческой карте.
Карту Сашке выдали в деканате.
Длинные несколько минут она переводила взгляд со схемы на карточку и обратно, как мартышка, изучающая инструкцию к очкам. На самом деле ей надо было собраться с мыслями.
Наконец она погрузила карту в слот и набрала номер, вбитый в память будто молотком, этот номер она не забыла бы даже в коме. Гудок. Еще гудок.
– Да, Саша, – отозвался в трубке Фарит Коженников. – Рановато вы мне звоните. Еще и занятия толком не начались.
– Мне сказали, что я убийца реальности и разрушитель грамматики.
– Это Дмитрий Дмитриевич? Он преувеличивает, – беспечно отозвался собеседник. – Не принимайте близко к сердцу.
– Но я пытаюсь понять, – она старалась говорить как ни в чем не бывало, но голос все равно выдавал ее. – Он же ничего не объясняет, только запугивает…
– Как странно, – сказал Фарит с улыбкой в голосе, – раньше ваши педагоги ничего подобного себе не позволяли.