Вишневый сад. Большое собрание пьес в одном томе - стр. 39
Венгерович 1. Гм… евреем… Всё евреи да евреи… Уверяю вас, господа, что во всю жизнь мою я не видел ни одного русского, который давал бы деньги без расписки, и уверяю вас, что нигде не практикуется в таких больших размерах давание денег без расписки, как среди нечестного еврейства!.. Пусть отнимет у меня бог мою жизнь, если я лгу! (Вздыхает.) Многому, очень многому можно с успехом и с пользою поучиться вам, молодые люди, у нас, евреев, а в особенности у стариков евреев… Очень многому… (Вынимает из кармана бумажник.) Вам занимаешь деньги с охотой, с удовольствием, а вы… смеяться, пошутить любите… Нехорошо, господа! Я старик… У меня есть дети… Считай подлецом, но обходись по-человечески… На то вы и в университете учились…
Трилецкий. Ты хорошо говоришь, Абрам Абрамыч!
Венгерович 1. Нехорошо, господа, дурно… Можно подумать, что между вами, развитыми людьми, и моими приказчиками нет никакой разницы… И тыкать вам никто не позволил… Сколько вам? Очень дурно, молодые люди… Сколько вам?
Трилецкий. Сколько дашь…
Пауза.
Венгерович 1. Я вам дам… Я вам могу дать… пятьдесят рублей… (Дает деньги.)
Трилецкий. Роскошно! (Берет деньги.) Велик!
Венгерович 1. На вас, доктор, моя шляпа!
Трилецкий. Твоя? Гм… (Снимает шляпу.) На, возьми… Отчего ты не отдашь его почистить? Ведь дешево возьмут! Как по-еврейски цилиндр?
Венгерович 1. Как угодно. (Надевает шляпу.)
Трилецкий. А тебе идет цилиндр, к лицу. Барон, совсем барон! Отчего ты не купишь себе баронства?
Венгерович 1. Ничего я не знаю! Оставьте меня, пожалуйста!
Трилецкий. Ты велик! Отчего это тебя понять не хотят?
Венгерович 1. Отчего не хотят оставить в покое, скажите лучше! (Уходит в дом.)
Явление XI
Платонов и Трилецкий.
Платонов. Для чего ты взял у него эти деньги?
Трилецкий. Да так… (Садится.)
Платонов. Как это: да так?
Трилецкий. Взял да и шабаш! А тебе его жалко, что ли?
Платонов. Не в том дело, братец!
Трилецкий. В чем же?
Платонов. Не знаешь?
Трилецкий. Не знаю.
Платонов. Врешь, знаешь!
Пауза.
Великою любовию воспылал бы я к тебе, душа моя, если бы ты хоть недельку, хоть денек пожил по каким-нибудь правилам, хоть бы самым мизерным! Для таких субъектов, как ты, правила необходимы, как хлеб насущный…
Пауза.
Трилецкий. Ничего не знаю… Не нам, брат, с тобой переделывать плоть нашу! Не нам сломать ее… Знал я это, когда еще с тобой в гимназии по-латыни единицы получал… Не будем же болтать попусту… Да прильпнут гортани к языкам!
Пауза.
Смотрел я третьего дня, братец ты мой, у одной своей дамочки портреты «Современных деятелей» и читал их биографии. И что же ты думаешь, любезный? Ведь нет нас с тобой среди них, нет! Не нашел, как ни бился! Lasciate, Михаил Васильич, ogni speranza!