Вирусолог: цена ошибки. Об аварии, которая произошла в российской лаборатории особо опасных инфекций - стр. 14
Докладывать уже было поздно: ему бы обязательно инкриминировали сокрытие, а это чревато отстранением от работы. И никакая формальная правота не поможет. Мудрость созданной системы чиновничьего контроля над биобезопасностью в том и состояла, что исследователь всегда виноват, а чиновник ему судья. Анализ события и обучение персонала на его примере просто выпадали из контекста.
Алексей отменил все планерки и встречи на ближайшие 16 дней, на работу и с работы ходил пешком, а придя в корпус, сразу переодевался и заходил в грязную зону, где ношение респиратора и других средств индивидуальной защиты не нужно было мотивировать. Жене ничего не сказал, но перешел жить в отдельную комнату, питался и посуду держал отдельно.
Жена, тоже работавшая в институте, все поняла сразу, но ничего не спрашивала, держалась мужественно, и только застывший в глазах страх выдавал ее состояние.
С седьмых суток, наиболее частого дня окончания инкубационного периода заболевания, начался настоящий кошмар: несколько раз в день Алексей находил у себя характерные признаки начала болезни. Когда через некоторое время успокаивался и обнадеживался, появлялись новые. То начинали пальпироваться лимфоузлы, то вдруг тошнило. На восьмой день появилась сыпь на предплечьях, на десятый – поднялась температура. Он собрал всю доступную литературу, где были описаны симптомы лихорадки и ее клинические проявления, и поминутно сверялся. Выросший в семье убежденных коммунистов и ранее ходивший в церковь только на экскурсию, коряво, но искренне молился.
Описанные в литературе 16 дней карантина наконец миновали, и стало ясно, что в этот раз повезло. Облегчение было огромным. Алексей упивался каким-то удивительным чувством уверенности в завтрашнем дне, свободой от страха, легкостью в мыслях. Как все хорошо! Не надо шарахаться от приятеля, протянувшего при встрече руку для пожатия, искать причину для отказа от приглашения в гости, выставлять за дверь друзей собственных детей, пришедших к ним в гости, а главное, можно больше не бояться. Так прошло несколько дней, и вдруг на утреннем медосмотре послышалось что-то очень знакомое.
Продемонстрировав медсестре целостность кожных покровов и спокойное состояние лимфоузлов, Алексей сунул под мышку градусник и подсел к своему приятелю, тоже завлабу. Они начали обсуждать какие-то второстепенные вопросы, и Алексей мысленно погружался все глубже в планы работ, как вдруг его внимание привлекла какая-то фраза. В ней было что-то неискреннее и одновременно хорошо знакомое. Лениво, как бы между делом приятель начал уточнять наиболее характерные первичные клинические проявления геморрагической лихорадки Марбург. Слишком свежи были собственные переживания и интерес к этим самым клиническим проявлениям. Слишком уж между делом задавался вопрос.