Вирус человечности - стр. 35
Летный ангар представлял собой огромный упрятанный под землю зал, разбитый на отдельные секции. Половина из них пустовала, а вход в остальные перегораживали массивные бронированные двери. К счастью, сверху тянулись две галереи, позволявшие во всех подробностях рассмотреть те машины, что находились в тех или иных отсеках.
Там стояли и боевой Архангел Кроанны, и Броненосец Дьерка, и транспорт, на котором сюда прибыли четверо новичков, и пара небольших шаттлов для коротких миссий, но Вальхема всегда тянуло к восьмому отсеку, куда поместили замороженного в стазисе Аврума.
Вот и сейчас, движимый зовом не то совести, не то вины или ответственности, Вальхем снова пришел на галерею, откуда открывался вид на восьмой отсек. В отличие от других обзорных площадок, окошки здесь были маленькие и явно серьезно бронированные, хотя имелись серьезные сомнения, что эта защита устоит в том случае, если ярость Аврума вырвется наружу.
Его темная громада виднелась внизу, и по чешуйчатому телу то и дело пробегали извивающиеся разряды стазис-поля. Аврума заморозили в самый разгар атаки, и ощетинившиеся разрядниками орудия, выдвинувшиеся из его боков, были готовы дать смертоносный залп, когда их остановил обрушившийся с небес удар Кроанны.
Вальхем хорошо помнил, как Аврум без особых проблем разделался с несколькими белыми ангелами, явившимися по зову Матери Свейне. Мощь его вооружения выходила далеко за пределы самого богатого воображения, и тот факт, что Дьерк реально рисковал своей жизнью лишь для того, чтобы дать напарнице возможность нанести свой смертоносный укол, вызвал серьезное уважение. Вальхем постоянно держал в уме эту мысль, особенно в тех случаях, когда Дьерк в своей требовательности к ученикам становился совсем уж несносным. Он действительно имел на это право.
Но даже сейчас, полностью обездвиженный, Аврум по-прежнему представлял собой серьезную угрозу. И, если присмотреться, то можно было разглядеть закрепленные на его теле кумулятивные заряды, призванные гарантированно уничтожить смертоносного черного монстра, если его убийственная сущность выйдет из-под контроля.
Если бы Вальхема спросили, какое из недавних откровений потрясло его сильней всего, то он сперва слегка бы растерялся, поскольку Жизнь в последнее время одаривала его неожиданным открытиями как-то особенно щедро. Но потом, собравшись с мыслями, он бы без колебаний ответил: правда об Авруме.
И тут меркло даже близкое знакомство с Пастырями, поскольку ничто не сравнится по силе эмоционального воздействия с тем моментом, когда тебе вдруг открывается истинное лицо того, кого ты еще недавно называл своим