Вирдисская паутина - стр. 21
С другой стороны, вызов мастерству есть вызов мастерству. И на него нельзя отвечать трусливым падением с башни вверх тормашками. Как такое в голову-то взбрело? Позор, да и только! А ведь взрослый человек, солидный, семейный, да еще и при учениках, из всей гильдии выбран для столь почетного места, первым теарнским сапожником признан…
Нет уж, выше высочество, раз уж вам угодно сперва делать глупости, а потом других в этом обвинять… мастер Эльчен сумеет достойно ответить! Вы получите ваши туфельки назад. Точную копию разлетевшихся на третьем шаге. Такие же легкие. Такие же удобные. Такие же неощутимые на ноге, как и прежние. И попробуйте потом хоть что-нибудь с ними сделать! Хоть как-то их повредить. Жгите, мните, рвите, стреляйте ими из пушки, да хоть глотку дракону ими заткните!
Мастер Эльчен пододвинул к себя лист бумаги и внес в список несколько добавлений. Что-то перечеркнул, подумал и поверху вписал еще несколько слов.
– Вашими новыми туфельками Запретные подавятся, ваше высочество! – мстительно пообещал он.
Просыпаться не одному, целовать свою женщину в еще сонные глаза и губы – невыразимо приятно. Феррен не знал, как называются те чувства, которые его посетили, они были столь непохожи на все, что он ощущал раньше, и столь удивительны, что он бы просто не поверил, что все это выражается простыми и ничего не значащими для него словами – такими как «нежность», «доверие», «благодарность», «счастье»… Все эти слова он, разумеется, знал, но это были всего лишь слова, ничего не выражающие наборы звуков. Разве они могли вместить всю полноту охвативших его переживаний?
И ладно бы эти переживания были огромными и могущественными, тогда они звучали бы как «слава», «победа», «величие»… эти слова и впрямь имели для него реальное наполнение. Но какие-то там «нежности»?
Нет, Феррен ни за что бы не поверил, что охватившие его чувства, не столько возвышенные, сколько глубокие, не столько могущественные, сколько тонкие, способны называться такими простыми словами. Быть того не может, чтоб нечто столь необычайное, как какая-нибудь чепуха, называлось.
А посему он просто-напросто заблудился в волшебном мире чего-то невыразимо приятного, где ни одна тропинка не имела названия.
«Я как-то жил без всего этого, – потрясенно думал он. – Как я вообще мог без этого жить? Почему не умер? Ведь без этого просто невозможно жить!
Я жил без всего этого и едва не сделался настоящим злодеем, – пришла в голову следующая мысль. – Что ж, неудивительно. Совсем даже неудивительно. Удивительно, как все остальные живут без этого и злодеями не становятся.