Виражи эскалации - стр. 62
Именно так – «пятнисто» – выглядели обеспечивающие «черноморский отряд» трудяги-тральщики, что ветеранили в здешних водах уже не один месяц.
Тут даже (обратил внимание) вахтенные ПДСС умудрялись запустить «калаши» – «воронение» покрывалось характерным бурым налётом, никакая смазка не помогала.
Вся эта беда, разумеется, ни в коей мере не успела коснуться сошедшего с иголочки на перегон в Индию противолодочного корабля – «Твёрдого» в обязательном порядке перед походом привели в идеальный вид.
Кавторанг обшарил взглядом изжелта-чернильные волны, выискивая за кормой на раковине сопутствующий уступом БПК… Наконец увидев, скорей даже угадав сумеречный в свете бледной луны мателот. Кивнул, будто удовлетворённо, поудобней обосновываясь на выносном мостике у камеры корабельного теленаблюдения.
Затянулся, продолжив неспешный мысленный монолог: «Пэкаэр… „Москва“ тоже послеремонтная и ещё пахнущая заводской краской… если, конечно, не придираться к положенной местами поверх не соскобленной, вот… – он провёл рукой по шершеватой нижней части леерной перемычки, – вот как тут, с потёками… халтура».
С оккупированного им места крейсер неплохо просматривался, пусть и однобортно, пусть и монохромно – на что привычно ложился глаз, предстало серо-контрастными тенями: часть полётной площадки – тёмной (на самом деле зелёной), а палуба бака (вплоть до миделя) штатного красно-бурого цвета, но сейчас тоже малоотличимого. Всё навесное, выкрашенное шаровой краской: паутинка лееров, носовые волнорезы, чернее угадываются установки РБУ и кнехты; тумба с направляющими «Вихря» – отсюда, с крыла мостика, едва выглядывающая из-за газоотбойника, следом вторая преграда отбойника, перекрывшая возвышение с ПУ ЗРК «Шторм»[113]. И так далее по нарастающей к ходовой рубке и выше – нагромождение надстройки со всевозможными антенными постами.
– Кому как, а мне эта «коробочка» нравится.
Не заметил, как дотлела, взялся за новую, чиркнув зажигалкой…
Да уж, что бы там ни говорили о них, об «авианесущих первенцах» при их жизни, и какие бы аргументированные постфактумы ни выводили технари-документалисты уже потом в «интернетах», корабль ему нравился!
Более! Это была та эмоция, которая могла запасть только в детский, чистый ум, поразив первооткрытием – маленький мальчик на севастопольском причале Северной стороны[114] с широко открытыми глазами, онемевший от созерцания величавого «крылатого крейсера».
Да-да, увидел в нём, в этом необычном профиле, что-то крылатое, не зная и не догадываясь тогда о птичьем шифре проекта – «Кондор».