Винтики эпохи. Невыдуманные истории - стр. 49
Поняв, что задумка Мали уйти на другую квартиру – не розыгрыш, хозяйке захотелось сравнить новую квартиру со своей, и она решила помочь перенести ей вещи. Вошла и зажала нос:
– Фу, та xiбa ж у такий нечистоти можна жити? Дихати ж ни можна! – и потянулась к форточке.
– Выскребу, вымою – уйдёт и грязь, и вонь.
– Залишайся у мене, я квартирну плату зменшу.
– Поздно, надо было уменьшать, когда просила.
Жили мужчины уединённо. У каждого был свой горшок, для большого туалета во дворе выходили один раз – других моционов у них не было. Соседка иногда приносила из столовой варево. Разогревая её, мужчины забывали про включённую электроплитку, и пища пригорала. Строй кастрюль отмокал на кухне – вонь стояла неимоверная.
Амалию не испугало, что жить предстояло в проходной комнате, – она попросила отпуск и запустила рулетку быта. Первым делом выбросила кастрюли и купила новые.
Заметив это, Марк Алексеевич попробовал возмутиться:
– Малечка Ивановна, так их же ж можно было почистить! Пол никогда не мылся, грязи на нём было в несколько слоёв. Попробовала соскрести лопатой – получилось неровно. Догадавшись навести воду с каустиком, выплеснула её на пол – отмылась и грязь, и облезлая краска, с ними ушла и вонь.
После еды сын обычно ложился спать, со стариком случались иногда беседы об искусстве и театре, переключались на старость – на то, что смерть затерялась…
– Звать её, Марк Алексеевич, грешно – она сама придёт. А умереть я вам не дам: 75 для мужчины – не старость.
– Ваши слова, как аплодисменты щедрого зрителя. Жаль – не исцеляют. Аркашу тяжело одного оставлять. Хоть и решено, что после меня его возьмут в дом инвалидов (документы уже готовы), все равно жалко.
– И давно это с ним?
– После седьмого класса началось, но музыкальное училище всё же окончил.
– С ним легко – не буйный.
– Это и спасало нас с женой.
Режим отца и сына был театральный: завтракали в 14, обедали в 20, ужинали в 3 ночи, затем принимали снотворное и спали до обеда. Старик сиживал иногда на крылечке, ночами на несколько минут выходил и Аркаша.
Чтобы вернуть их к нормальному режиму, Амалия каждый день сдвигала график приёма пищи на полчаса. Довела его до нормы и начала питаться в одно время с ними, еду относила каждому в свою комнату. Марк Алексеевич оживал. Как-то вышел он из комнаты и кокетливо стал в позу.
– Как я вам, Малечка Ивановна?
Скользнув по его засаленному жилету, она улыбнулась:
– Давайте – другой куплю.
– Зачем? Он совсем ещё хорош, только вот здесь, – показал он на карман, – зашить надо. Это я сделаю, это несложно.