Винс и Джой - стр. 6
Ни одна девушка не хотела целовать его с таким дефектом. Ни одна девушка даже не хотела говорить с ним без особой необходимости. А ко времени операции он уже закончил школу, лишившись единственной возможности общения с девчонками.
Операция была кошмаром: месяцы жутких мучений, скобы во рту, жидкая пища и обезболивающие. Он превратился в затворника, не желая выходить в мир – его внешний вид навевал воспоминания о фильме «Челюсти», и он чувствовал себя настоящим калекой.
– О господи, – пропищала его мама, когда через два месяца сняли последние скобы. – Господи, только посмотри на себя. Посмотри на себя. О, Всевышний – какой же ты… Красивый.
Винс пялился на свое новое отражение в зеркале, пытаясь осознать увиденное. Он видел глаза орехового цвета в темных глазницах и широкий боксерский нос, унаследованный от погибшего отца. А прямо под носом – много нового: мужественная твердая челюсть, нормальный рот с соприкасающимися губами и подбородок правильной формы. Он приоткрыл рот и изумленно посмотрел на зубы – верхние наконец-то познакомились со своими соседями снизу. Потом Винс слегка повернул голову, чтобы увидеть свой новый профиль. Его губы обрели почти королевский изгиб, а высшей точкой лица теперь стал нос, а не нижняя челюсть. Он больше не походил на бульдога. Он был похож на… На…
– Как же ты похож на отца, – сказала ему мама, убрав наконец со рта руку. – Просто копия. Невероятно. Просто… – Она раплакалась.
Папа Винса, Макс, разбился на мотоцикле, когда Кирсти была на восьмом месяце беременности. Винс видел отца только на фотографиях – большого, сильного, длинноволосого мужчину в джинсах и кожаной куртке. Он казался сделанным из другого теста, и Винс даже не предполагал, что может быть на него похож.
В тот день, на приеме у врача, он попытался вспомнить лицо Макса, мысленно примерить его. Но не мог. Он видел перед собой высокого, худого парня в черной водолазке, с не очень знакомым лицом – этот образ никак не вязался с его погибшим бородатым отцом, настоящим мачо.
Винс клялся себе, что никогда не вернется в Ханстантон после школы. Прошлым летом он был там последний раз, обещал он себе. В прошлом году в это время его уже записали на операцию, и он думал, что следующим летом он будет слишком увлечен сексом, чтобы тащиться сюда с мамой и Крисом. Но все оказалось иначе. Его полуживая социальная жизнь окончательно угасла после операции, и он утратил все контакты со школьными друзьями. И вот он здесь, спустя пять дней после девятнадцатого дня рождения, торчит на двухъярусной кровати в старом сыром трейлере с мамой, ее мужем и биотуалетом. Впрочем, есть и хорошая сторона – он только что купил себе «Сони Дискман» и пять новых СD-дисков, на улице сияет солнце, и по соседству живет красивая девушка. Очень, очень красивая девушка.