Виноградные грезы. Найти и потерять - стр. 6
– Как тебе девушка?
Джерад прищурился, оценивая. Он вернулся с улицы, где курил и наверняка флиртовал с поклонницами, а сейчас был не прочь обсудить публику. Его глаза (зеленые, как у меня, но темнее) стали почти черными.
– Рэтбоун, что с тобой? – возмутился Джерад. – Ей нет и пятнадцати, старый ты извращенец!
От неожиданности я выронил бутылку.
– Расслабься. – Друг захохотал и поднял минералку. – Если я прав, это не имеет никакого значения. Ты в любом случае ее получишь.
– Я просто… – Я действительно не имел в виду ничего плохого. Она прелесть. Но я не заинтересован в серьезных отношениях, а воспользоваться милашкой… даже Джерад не поступил бы так гнусно: его фанатки стервы и знают, на что идут. Как Эйприл. – Вообще-то, мне всего двадцать четыре! Старый извращенец – это ты! – крикнул я.
– Два года разницы! Зато я мудрее. – Он помахал МОЕЙ бутылкой и ушел в гримерку.
Придурок. Не перестаю удивляться, как мы сдружились. Мы разные, начиная с роста (он выше, но у´же в плечах) и заканчивая жизненной позицией. Но кому-то романтики нравятся, кому-то циники. Группа выигрывает от такого тандема.
Я запомнил Ари в тот вечер не только из-за противоречивой внешности – сексуальность и невинность. Пару раз оглядывая зал во время концерта, я смотрел в ее сторону: Ари не визжала, не прыгала. Она стояла, растерянная, и смотрела на меня, а ее щеки блестели от слез. Хорошенькая, неиспорченная…
Посреди выступления Аристель рванула в сторону выхода, будто ошпаренная моим взглядом, моими мыслями о ней.
Выжатый как лимон, я поспешил на автограф-сессию. Там я сидел и мило улыбался, пытаясь не показывать, как взрывается голова от звонких голосов. Не то чтобы я не любил своих фанатов, напротив – обожал, но под конец дня хотелось покоя. Я машинально расписывался на CD-дисках, плакатах, клочках бумаги, руках и… груди? Господи.
– Стив, ждем в машине, – сказал Джерад и скрылся в дверях.
Я устало кивнул. Они всегда справляются раньше, ведь к фронтмену самая большая очередь. Раньше ребята ревновали, но сейчас рады: если надо, легко найдут, с кем провести время, но девчонок не будет много. Меня, боюсь, когда-нибудь разорвут на сувениры.
– Ты задница, Джерад, – пробормотал я и вновь натянул улыбку.
Обычно фанатки называли свое имя, а я писал его рядом с автографом, но тут мне всего лишь протянули тетрадь.
– Для кого? – спросил я, поправив очки.
В ответ тишина. Господи! Ступор – это мило, но я устал, как отцовская лошадь после трудного дня на ферме.
Я поднял глаза и увидел… Ари, конечно же. Но тогда я не знал ее имени и начал ответно рассматривать милашку, позволяя привыкнуть ко мне. Нос слегка курносый, губы почти без изгиба, родинка у края рта. Ей правда не больше пятнадцати?