Виноградные грезы. Найти и потерять - стр. 21
Стив нахмурился и вновь дернул ремешок. От неожиданности я разжала пальцы, и сумка упала на пол. Из нее высыпалось все: тетрадь с автографом, «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.
Мы вместе наклонились и стали убирать вещи обратно.
– Спасибо, Стивен, что ты честен со мной.
– М-да… – протянул он. – Я-то честен, а вот ты, Аристель Тешер… – Он поднял мой паспорт. – Уверена, что тебе двадцать два?
Глава 4
Я постараюсь спасти тебя
и перекрыть серость лучом надежды.
© Hurts, «Silver Lining»
Ари плохо спала ночью. Я не мог понять, почему: был аккуратен, а она не была девственницей. Секс же вышел горячим и безопасным. Но, поворочавшись, Ари отодвинула мою руку и ушла на кухню.
Мысли помешали мне вновь заснуть. Как много таких девочек я видел в постели Джерада? Десятки. Они ложились к нему в кровать, а потом уходили, довольные, что заполучили известного артиста. Делились подробностями с подругами, выкладывали посты в социальных сетях. Внешность обманчива, и я боялся разочароваться в Ари, не думая о том, что могу разочаровать ее. И ожиданий на мой счет у нее изначально больше.
Удивительно, как стойко она выдержала мои подозрения. Обиделась, но не растерялась. Девчонка с концерта поднялась в моих глазах. Интересно, сколько ей все же лет? И я нашел ответ. Спасибо, не пятнадцать.
– Уверена, что тебе двадцать два? Это что?
– Это… паспорт. – Она захлопала карими глазками.
– Я вижу. Это заграничный паспорт. – Меня посетила очевидная мысль: вот почему ей негде жить. – Ты не просто «из России», ты жила в России! А в Америку приехала… Когда?
Я думал найти информацию в документе, но Ари учтиво подсказала:
– Неделю назад.
Она попыталась скрыть лукавую улыбку, а я – желание отшлепать наглую русскую немку. Ей весело?!
Ари пожала плечами:
– Русский дух, немецкая дисциплина. Играю на контрастах.
– Господи…
Я зло посмотрел на нее, и Ари сменила тактику:
– Стивен, послушай!
– Что послушать?
Обманула, солгала, исправила возраст на четыре года!.. А что ей оставалось? Цифра «восемнадцать» сразу бы прочистила мне мозги. Надеюсь, это ее единственная ложь.
Ари залепетала:
– Ведь это ерунда, правда? Не могу я покупать алкоголь, это же мелочь, верно? Зато я могу работать, пока у меня есть виза, я могу водить машину, правда, не умею…
Она нервничала, и ее акцент звучал сильнее, как тогда, на автограф-сессии. Ари выговаривала каждую букву, словно стучала молотком, и неправильно ставила ударения. Ее грубая на слух речь контрастировала с мягкой внешностью и разительно отличалась от моего техасского акцента, который я сохранил только в песнях. Попав в мир шоу-бизнеса, я понял, что специфический южный говор понятен не всем. И, если бы я тоже не контролировал свою речь, мы бы говорили как два инопланетянина, совершенно не понимая друг друга.