Виноградные грёзы. Книга 1 - стр. 22
Нет-нет-нет. Совсем не о таком я мечтала, совсем не ради этого ехала… Задыхаясь, я схватила Стива за руку. Он попытался вырваться, я не отпускала. Не знаю, откуда у меня столько сил: я смогла вытащить Стивена из-за барной стойки. Он перестал сопротивляться, но поток оскорблений в мой адрес возрос. Я молча выслушивала речь о том, что зря лезу в его жизнь, я должна идти домой, ждать его там, я влюбленная в картинку девчонка, миловидная пустышка, которая использует его ради денег… Я не останавливалась, я продолжала идти.
Впервые за время, что я здесь с ним, мне захотелось уехать.
1.5
Когда я закрываю глаза, я вижу тебя.
Когда я закрываю глаза, ты рядом.
В эту безжизненную ночь я чувствую тебя,
А когда открываю глаза, ты исчезаешь.
(c) Hurts «The Road»
Холодный осенний ветер развевает подол легкого белого платья, норовит забраться под куртку. Последние лучи солнца смеются надо мной, и остается по крупицам собирать воспоминания, согреваться ими.
***
Дотащив Стивена Рэтбоуна до машины, я взяла его мобильный и позвонила на последний набранный номер – «Шон». Мужчина теплым, словно молоко с медом, голосом попросил ждать на месте. Он не спросил, кто я, почему звоню с телефона известного музыканта, будто совсем не удивился звонку. Я не помню, что говорила тогда. Рыдания не давали слышать собственный голос.
Через пятнадцать минут серебристый BMW повез меня к Стивену домой. Шон – пиарщик группы. Он француз со смольными кудрями, золотистым загаром, горбинкой на носу, трехдневной щетиной и добрыми серыми глазами. С убедительностью психолога Шон говорил со мной, пока мы ехали, пока дали Стивену отоспаться, пока я успокаивалась и на смену боли приходила апатия. Я не видела будущего и не знала, что делать дальше. А потом Шон оставил меня со Стивеном наедине.
***
Будто перекрыли кислород. Я не могла дышать, думать, двигаться. Только моргала, собирая в уголках глаз крупинки слез. Стивен вел меня в комнату, крепко сжимая мою ладонь оледеневшими пальцами. Я не осознавала, что происходит. Его слова трудны для восприятия, и я никак не могла в них поверить. Он сказал, что… любит меня? Как такое возможно? Мои мечты, желания… Всё обрело форму. Но потеряло смысл. Я не верила Стивену. Утешает, жалеет, боится принять на душу грех – кто знает, что сделает восемнадцатилетняя дурочка, когда выйдет за порог квартиры.
Не может всё из-за меня полететь к черту. Резко сменить курс. Вместо самодостаточной девушки его возраста – пару недель назад переступившая порог совершеннолетия девчонка, которая почему-то не хочет ехать домой.