Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи - стр. 75
Слушая его долгую речь, Элвор то и дело замечал в его голосе странные нотки и обертоны, невозможные для горла обычного смертного. Несмотря на отчетливое и правильное произношение, в этой речи слышался намек на гласные и согласные, каких не отыщешь ни в одном земном алфавите. Вновь, будто в ответ на некое воспоминание, где-то в пограничной зоне мозга возникли прекрасные неземные образы, что так и остались непонятыми, – и тут же ушли в водоворот, откуда возникли. Но логическая часть разума отказывалась полностью признать эти намеки на сверхъестественное, и поэту вдруг пришло в голову, что сидящий перед ним – жертва некоего нового душевного заболевания. Само собой, Элвор был далек от того, чтобы разделять вульгарные предрассудки о сумасшествии, и когда у него возникла подобная мысль, он ощущал скорее творческий интерес или даже зависть, нежели ужас.
– Эта мысль вполне естественна, учитывая твой ограниченный опыт, – спокойно заметил его собеседник. – Однако я с легкостью могу опровергнуть твое заблуждение, представ перед тобой в своем истинном облике.
Он сделал жест, точно сбрасывал с себя одежду, и Элвора ослепила яркая белая вспышка: лучи исходили из центра некоей сферы, что заполнила всю комнату и пространство вокруг нее, будто растворив стены. Когда глаза привыкли к свету, поэт увидел перед собой существо, не имевшее ничего общего с хозяином дома, – ростом в семь с лишним футов, с пятью причудливыми суставчатыми руками и тремя столь же замысловатыми ногами. Голова его на длинной, как у лебедя, шее выглядела столь же чуждой всему земному. Три косо расположенных глаза с овальными зрачками излучали зеленое свечение, маленький рот – или то, что казалось таковым, – напоминал формой перевернутый полумесяц, нос казался рудиментарным, несмотря на изящные очертания ноздрей; на месте бровей на лбу протянулись три ряда полукруглых отметин, каждая своего оттенка, а над головой, форма которой вполне подобала мыслителю, между маленькими висячими ушами с замысловатыми раковинами возвышался роскошный темно-красный гребень, как на шлеме эллинского воина. Голову, конечности и все тело испещряли пересекающиеся круги и полумесяцы, опалесцирующие в мгновенно меняющихся неутомимых приливах и отливах всевозможных цветов.
Элвору казалось, будто он стоит на краю умопомрачительной бездны, на новой земле под новыми небесами, и перспективы беспредельных горизонтов, преисполненных недоступными человеческому воображению ужасом и красотой, нависали, колыхались и мерцали вокруг него, переливаясь множеством цветов, как и тело существа, от которого он не мог отвести изумленного взгляда. А затем странное сияние втянуло в центральную сферу все свои лучи и погасло в темном смерче. Когда тьма рассеялась, хозяин дома вновь предстал перед глазами Элвора в обычной одежде, со слегка ироничной улыбкой на губах.