Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи - стр. 70

Исчезновение никому не известного и предположительно малозначительного поэта, сколь бы удивительны или загадочны ни были обстоятельства, обычно не становится темой особого интереса и дебатов. Но случай, подробности которого я намерен изложить, далеко не обычен даже с точки зрения его мирских последствий: публикации «Оды Антаресу» Теофилуса Элвора в «Современной музе», похвальных отзывов от ряда влиятельных критиков и бесплодных усилий редактора и вышеупомянутых критиков разыскать Элвора или выяснить, что с ним случилось. Все это в итоге стало поводом для газетной сенсации, продлившейся семь дней, в течение которых первые полосы заполнялись заголовками разной величины шрифта. Выдвигалось множество разнообразных теорий со стороны репортеров, авторов передовиц, полиции, новоявленных поклонников Элвора, а также его домовладелицы. В числе прочего издатель также обнаружил три тома прежде непродаваемых стихов и столь же непродаваемое собрание рассказов, которые Элвор оставил в своем съемном жилище, и поэту была гарантирована пусть скромная, но растущая слава даже после того, как газеты переключили свое внимание на более свежие тайны.

О том, что случилось с Элвором, достоверно известно было крайне мало, и это оставляло место для практически любых возможных предположений. Поэт прибыл в Бруклин недавно и не успел обзавестись друзьями и сколько-нибудь заметным количеством знакомых; его домовладелица была единственной, кто мог хоть как-то пролить свет на происшедшее. Она заявила, что Элвор не имел возможности заплатить за комнату в течение двух предшествовавших его исчезновению недель и что он пребывал тогда в явной депрессии, становясь все бледнее, изнуреннее и истощеннее. Сама она, проявив к нему нечто вроде материнской доброты, вызванной его несчастным видом, не настаивала на уплате и даже несколько раз кормила его за собственным столом. Наиболее популярная и правдоподобная теория предполагала самоубийство, но ни в одном из безымянных тел, найденных в Бруклине или вытащенных из Ист-Ривер, не смогли опознать Элвора; к тому же не имелось никаких сведений о том, что кто-то похожий на него купил револьвер или флакон яда. Выдвигались также другие теории, будто он тайком уплыл на каком-то трансокеанском судне, или нанялся по пьяни матросом, или просто ушел пешком из Бруклина либо уехал на товарном поезде, чтобы попытать счастья где-то еще. Ходили слухи, будто его видели в отдаленных местах, в Новом Орлеане, Мобиле, Чикаго, Сан-Франциско и даже Мехико-Сити; были также те, кто якобы обладал достоверными сведениями, что Элвор отправился в Перу с мыслью собрать материал для большой повествовательной поэмы из жизни инков. Ни одно подобное сообщение, впрочем, не поддавалось проверке, а поскольку поэт так и не вернулся, чтобы насладиться преимуществами своей быстро распространяющейся славы, и от него не поступило ни единой весточки, его исчезновение осталось неразгаданной тайной.