Виндера. Танец медных королей - стр. 25
Вы не подскажете нам, как перебраться на островок посреди озера? Тут же есть лодочные сараи? Или, может, работает какой-нибудь паром до сих пор? Или оно обмелело настолько, что реально и вброд перейти? В крайнем случае, конечно, попробуем плот связать из каких-нибудь бревен. Нам сейчас пригодился бы любой совет.
Рина, наконец, замолчала, давая хозяину возможность ответить, но то ли вопросов оказалось слишком много, то ли ответов у него не было, лампочка, зависшая в воздухе посреди комнаты, не шевельнулась.
«Похоже, новости его шокировали», – подумала Рина.
– Как вас зовут? – спросил Альберт спустя полминуты неловкого молчания.
Лампочка осторожно опустилась на рассохшийся от времени деревянный пол. Свет про явил толстый слой пыли, на котором подлетевшая кисточка – самая обычная кисточка для рисования – прочертила глянцевые бороздки скрытого под пылью лака, и из них сложились корявые разновеликие слова:
«Здарова я Миколашка подите в гостиную там камин обсохнити».
Рина и Альберт недоуменно переглянулись, но тут лампочка снова поднялась и повела их в комнату, где возле большого стола напротив камина стояли полукругом три дивана с расползшимися от времени накидками.
Лампочка легла в этот раз на стол, и вновь слой пыли оказался виден, и на нем кисточка вывела:
«Притащите дров снаружи я все стопил тута мебель ломать не буду хозяйва заругаюца».
– А вы тут один? – спросила Рина, оглядываясь по сторонам. – Или хозяева тоже дома?
Лампочка переехала на пол, и кисть завозилась в пыли на ковре.
«Я один хозяйва в путешествии а мамака на ночь ушла в санаторий полы мыть».
– Миколашка, так ты ребенок, да? – оживился Альберт. – Сколько тебе лет было, когда ты стал домом?
Вместо ответа на пол рядом с лампочкой шлепнулась перчатка, потом поднялась и шлепнулась снова, взметнув облачко пыли, но в этот раз два пальца у нее были загнуты. Проще было бы написать цифру, но, видно, Миколашке казалось куда веселее или просто привычнее показывать на пальцах.
– Восемь лет! – ахнула Рина. – Тебе всего восемь лет, и ты тут столько времени один да еще и умудрился дом сохранить?
Лампочка переместилась левее, и кисточка вновь принялась за работу, рисуя кривые буквы.
«Ежли дом разворуют где мы с мамакой жыть будем и работать? А грязно тут не патаму што я бардашный это я нарошно не убираю хозяйва приедут и им работники будут нужны для уборки а так еще выгонют нас с мамакой».
– С ума сойти, – выдохнула Рина, сев и почти до пола провалившись в скрипучий диван с проржавелыми пружинами. – Из всего города остался целым единственный дом, а в нем – ребенок! Да еще и один-одинешенек!