Виндера. Однажды будет ветер - стр. 29
Все в этом доме выглядело так, словно его хозяйка была уверена, что в любой момент может снова стать человеком. Она как ни в чем не бывало делала заготовки на зиму, растила овощи на огороде, собирала урожай в саду и доила коз. И так год от года вот уже две сотни лет. Рина бы давно свихнулась на ее месте. Рыбоводье даже вблизи выглядело совсем мертвым, и только дом этой старушки все еще жил. Как тут не проникнуться к ней уважением?
Лампа светила тускло, и рассмотреть комнату в сумерках было нелегко, но Рина поняла, что это нечто вроде гостиной, объединенной с кухней и столовой. Окна тут выходили на палисадник, а слева, судя по дверям, находились еще две комнаты. Рина окрестила их спальнями, потому что в деревнях редко можно было найти дома с ванными, и к тому же она заметила среди хозяйственных построек баню, легко узнаваемую по трубе.
Клим взволнованно крутился возле гостьи, но помочь ей ничем не мог. Не зная, что делать, Рина неловко переминалась с ноги на ногу, пока рядом с ней не бахнулся табурет.
– С-спасибо, – пробормотала она и тихонько села на самый краешек, не став снимать сумку.
На плечи упало что-то колючее – пуховая шаль. Клим убедился, что Рина в порядке, и поехал обратно в сенцы. Перед ним ловко открывались двери и тут же закрывались, чтобы не выпускать тепло. Рина из окна видела, как велосипед подъехал к дровянику, и невидимая бабушка нагрузила на обе стороны его руля по охапке дров. Они были перевязаны проволокой и держались на больших рыболовных крючках.
«Почему она сама их не занесет? – задумалась Рина. – Она же может двигать тут что угодно. – И секунду спустя ответила на свой вопрос. – А, точно! В дневнике написано, что человек внутри дома может за раз вселиться только в один предмет. У бабушки не получится одновременно нести дрова и открывать себе двери. Стоп. Но в охапке же много дров… значит, она вселилась в проволоку, которая их держит? Нет. Скорее всего – в крючки».
От этой мысли Рине стало немного спокойнее.
«Надо просто следить за вещами, которые двигаются. Тогда она не застанет меня врасплох».
Когда Клим вернулся в дом, невидимая бабушка открыла топку и подбросила к тлеющим уголькам сухих веток, щепы и поленьев. Потом поднесла к ним старинный искродел – длинную механическую зажигалку с рычажком, – щелкнула им, и загорелся огонь.
Наблюдать за ожившими вещами было странно, но куда больше Рина удивлялась тому, как быстро к этому привыкла.
«Ну, я все-таки сама была вещью последние двести лет, даже если сейчас ничего не помню, – сказала она себе. – Где-то внутри воспоминания остались».