Вила. Запах ненависти - стр. 11

Идёт ведьма среди дня по лесу, заклинания древние шепчет, чтобы мазь целебная дозрела, забвение сладкое подарила.

Осквернили люди осину, кровь под неё принесли. Не по себе ведьме стало, как алые капли увидела на траве, где ночью тёмной с любимым миловалась. Не к добру это, уходить им надо. Убьют поселяне её с полюбовником, коли хоть часть правды узнают. А без сокола ясного какая ведьме жизнь?

Подходит она к девушке привязанной. Глаза вилы закрыты, голова на грудь свесилась, кровь в волосах русых запеклась. Смазывает ведьма рану, заклинания древние шепчет. Не передают такие из уст в уста, от души к душе умение чародейское переходит.

Давно уж дело было, странники через селение проходили. Старуха с ними была очень уж недужная, всё воды просила. Вот она водицы-то и поднесла, пожалела болезную. А старуха за руку её, совсем девчонку, тогда схватила и шепчет:

– Заждалась я тебя. Принимай, чадушко, дар!

Воду из стакана отпила, а остальное на девочку выплеснула. Испугалась она тогда, вырваться пытается, а старуха крепко держит да в глаза смотрит. Стекленеет её взгляд, а пальцы всё мёртвой хваткой сжимаются. Подбежали путники, а старуха мертва уже. Еле руку её разжали: и по смерти старая ведьма преемницу обретённую отпускать не хотела.

Как удалось по малолетству дар скрыть – неведомо ведьме. Только с той поры силы она получила немалые. Казалось, всё может, да только соколу своему ясному помочь не способна. Одна надежда на вилу. Жаль её ведьме, да тут уж ничего не поделаешь. На роду так девушке написано, судьбу не переломишь.

– Кто бы сомневался, – со смешком произнёс кто-то в темноте. – Говорил же, сами приведут.

Я поняла, что не могу пошевелиться. Ног не чувствовала, хотя и понимала, что я стою. Упасть не давала вонзившаяся в кожу верёвка. Спину и руки царапала кора – селяне привязали меня к дереву.

– Подожди-ка, у неё рана на голове, – проговорил другой голос. – Волосы в крови.

– Главное – живая, – отозвался первый. – Знают же, за испорченный товар плохо придётся.

Я с трудом приоткрыла глаз. Во тьме рассеивался призрачный свет. Темнота оживала, в ней появились очертания знакомых с детства деревьев и колючих кустов ежевики. Именно здесь я пряталась от селян, когда убежала в лес, а за теми кустами видела красные точки – то ли глаза зверя, то ли пару обычных светлячков. Пахло целебными травами, какие я иногда здесь собирала. За спиной журчал невидимый ручей. Значит, меня привязали к старой кривой осине.

Воздух был пропитан запахом опасности. Он появился впервые за все годы, когда я прибегала в лес за ягодами, травами, грибами и просто покоем.