Виктория - стр. 87
Домовой посмотрел печальным взглядом на Вику и прошептал:
– Она тебе не верит. Лучше скажи, что ты хотела с ней просто поиграть. Мне очень жаль, Вика.
Виктория опустила голову, подошла к кровати, села, обняла Полину и сказала ей, что она просто пошутила и просит прощение.
– Ты ведь не кому об этом расскажешь? – спросила Вика, когда они прыгали на кровати, жуя попкорн.
– Нет. Я уже забыла, – ответила Поля, приземлившись на попу, отчего мешок с попкорном выскользнул из рук и упал на ковер, усеяв его воздушной кукурузой, которая напоминала россыпь белоснежных одуванчиков на зеленном поле, уходящим далеко-далеко за горизонт. – Ой, прости. Я просыпала попкорн. – Она слезла с кровати и начала собирать просыпанную кукурузу.
– Не страшно. – Виктория подошла к Полине, чтобы ей помочь. – Поля, а может сегодня, устроим пикник. Как ты на это смотришь?
– Только… – Она замолчала.
– Только что? – поинтересовалась Виктория.
– На пикник нужны деньги..
– Ты не волнуйся, у меня есть сбережения, накопленные за это лето. Сходим на лысую гору, разожжем огонь, пожарим сосиски с хлебом.
– Хлеб до черной хрустящей корочки?
– Ага. И все это запьем жгущей газировкой! Как тебе идея?
– Замечательная. А ты купишь чипсов «Лейз» со вкусом бекона? Так их хочется попробовать.
– Ты что никогда не ела чипсов? – удивленно спросила Вика.
– Мама мне их не покупает и не разрешает, чтобы я их покупала. Говорит, что они вредные для здоровья.
– Да глупости это все! Они не вредные, а очень вкусные, что аж пальчики оближешь. – Вика засмеялась и добавила. – Теперь я их обязана купить, чтобы ты насладилась этим чудесным вкусом.
– Классно! – восторженно сказала Полина, крепко обняв Вику и чмокнув ее в щечку.
Виктория проводила Полину до дверей, потом побежала в мастерскую, спросила разрешение у Марии, которая полностью погрузившись в ирреальный мир фантазий, выхлестывая ее на холсте бумаги под мелодичную музыку Моцарта, что лилась из черного приемника. Она не расслышала, что сказала дочь и машинально кивнула. Виктория, почитав это знаком разрешения, побежала в комнату, чтобы достать из шкатулки деньги на пикник.
– Домовой, ты здесь? – спросила Вика. – Ааууу! – Молчание. – Домовый, ты снова прячешься и хочешь меня напугать? – Снова молчание, прерываемое разве только тиканьем механических часов и музыкой, льющейся, казалось, не из проигрывателя, а из самых потаенных мест человеческой души, наполненной любовью и сочувствием, болью и состраданием, красотой и гармонией, искренностью и детской, наивной непосредственностью. – Домовой, если ты меня слышишь, если хочешь, пойдем с нами. Я буду всегда держать тебя за руку и ни за что не отпущу. Домовой? Я знаю, ты здесь. Просто не хочешь со мной разговаривать. – Она замолчала, подождала. – Как хочешь! Ты сам отказался!