Виктория - стр. 125
Они седели в траве в ожидании чудесного вечернего заката, радующего миллионы заблудших, влюбленных, одиноких душ по всему белому свету. Даже сидеть в траве и любоваться закатом – и то им доставляло неизгладимое удовольствие: быть рядом с тем, кто понимает тебя с полуслова; с тем, кто в одночасье видит и одновременно сопереживает твоим душевным терзаниям и мукам, переживаниям и сомнениям; с тем, с кем бы хотелось беззаботно шагать по воде, парить в облаках, подобно птицам или просто держаться за руку и идти туда, куда глаза глядят; ведь с ним тебе спокойно и хорошо. Именно такое чувство они испытали по отношению друг к другу в тот романтический момент, который был украшен великолепным закатом. Желтые оттенки сменялись на оранжевые, оранжевые на красно-розовые, красно-розовые на бардовые, а бардовые на темно-черные. И вот они смотрят завороженными глазами уже на лунный серп, что освещает пруд серебристым сиянием. Вика и Домовой не хотели уходить домой, они мечтали смотреть бесконечно на ночную стражницу-луну – покровительницу ночи, на чей свет и неповторимый бледный лик воют собаки и волки. Но это было невозможно, так как им надо было возвращаться домой, Виктория потянула Домового за руку, но тот не подавался и продолжал стоять, как вкопанный, глядя на луну. Потом он развернулся и посмотрел в ее добрые и красивые глаза и шепнул, чтобы не нарушать безмолвия, утопающей в черной пропасти ночи, что он хочет с ней потанцевать. Виктория хотела было воспротивиться такой глупости со стороны своего спутника, но когда Домовой обнял ее за талию и прижался к ней так близко, что она почувствовала его горячее и неровное дыхание, она растаяла в его нежных, дрожащих от волнения руках. Растаяла в объятиях любимого, который пожелал танцевать с ней в лунную ночь. И вот они танцуют медленный танец без музыки, слушая музыку собственного сердца, сгорающие от любви и от счастья, чувствуя дрожь и волнение партнера. Так они кружили, наверное, больше часа, пока Вика не решилась поцеловать в его красные и пухлые губы, которые с каждым годом все больше и больше пленили ее взор, с каждым годом они становились для нее все сладострастней и сладострастней. Домовой отпрянул в сторону, когда ее губы стали приближаться к его губам, растерянно посмотрел на покрасневшую Викторию. Потом подошел к ней, нежно провел ладонью по лицу, сказав, что ничего не понимает в ее странных поцелуйчиках, взял ее руку и поцеловал ее. На обратном пути они шли молча, каждый думая о чем-то своем. Про этот случай они не вспоминали до сегодняшнего дня…