Виктор Петрович Астафьев. Вологодский и красноярский периоды творчества (1970–2001) - стр. 12
Название рассказа отражает ироническое определение, которое получает этот деревенский герой. «Большой стратег» – так прозвали Кольчу военные, когда он в первый раз случайно, а потом намеренно заходит на запрещенную территорию.
Основным художественным средством является авторская лирическая ирония, также используются эпитеты, сравнения, просторечия, характеризующие стиль В. П. Астафьева.
19. «Бритовка», рассказ
Рассказ создан и впервые опубликован в журнале «Москва» в 1991 г., входит в цикл «Затеси», книга 7 «Рукою согретый хлеб», в сборник «Проза войны. Т. 2» (1993), включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7).
В основе сюжета – незначительный, на первый взгляд, случай из фронтовой жизни, вспомнившийся автору-рассказчику в Корсунь-Шевченковском музее. Утомленное мое внимание остановили бритвы, поднятые на местах боев и найденные в окопах… Запомнилась мне на всю жизнь одна такая трудовая бритовка…
У убитого солдата, случайно увиденного рассказчиком на поле, при себе была бритва из нержавеющей стали. Старая была бритва, заслуженная – должно быть, ее привез еще отец или дед этого солдата с первой германской войны.
Перед глазами читателя страшная картина: замерзшие, полувросшие в грязь трупы наших солдат. Один из них, за которым прятался от немецких пулеметчиков рассказчик, описан с леденящими сердце натуралистическими подробностями: …на славянина, еще не совсем оттаявшего, не вовсе дотлевшего, не шибко еще пахнущего, глазел… Рот и провалившиеся глазницы его были залиты жидкой грязью… Одна нога убитого была разута, из грязи торчали кривые пальцы. Поражает спокойствие рассказчика, совершенно обыденно он размышляет о дальнейшей участи погибших: Через денек-другой совсем хорошо пригреет и трупы зашевелятся – под жалкой солдатской одежонкой начнут работать черви – эти вечные и неутомимые санитары земли. Потом местные бабы соскребут с этого поля в воронки от взрывов остатки трупов, прикопают тряпье и кости, очистят пашню для посева, травой затянет могильные холмики, в бурьяне и в кустах упрячет их земля. Но это спокойствие не от жестокости и равнодушия. То, к чему, кажется, невозможно привыкнуть, стало для него повседневной реальностью, потому что сам он постоянно на волосок от смерти. Тем удивительнее его внимание к бритовке, к которой солдаты относились с особенной почтительностью. Он не дал связисту ее выбросить: Может, найдут бритовку, пригодится, может, еще кому нужный инструмент