Виктор. Ментальный маг - стр. 8
Меццо пожевал бледные губы и нехотя проронил надменным тоном:
– Ваше слово многого стоит, барон. Возможно, этому юноше стоит дать шанс. Но если что-то пойдёт не так – я буду крайне расстроен.
– Он не разочарует вас, сударь, – вставил учитель.
– Что ж, тогда я телефонирую вам завтра по полудню, барон. И мы обговорим детали. А сейчас мне пора покинуть ваш гостеприимный дом.
– Конечно, конечно, – заявил Люпен и вскочил с кресла. – Я лично провожу вас до двери, маркиз.
Я вежливо посторонился и оба аристократа величаво выплыли из кабинета. А я тут же разулся и по-хозяйски улёгся на диванчик, решив дать отдохнуть натруженным ногам.
Параллельно мой взгляд заскользил по портретам в золочёных рамах. Они висели на стене и на них были изображены поколения Люпенов. Много, много Люпенов.
Аристократические рода имели длинные родословные, уходящие на много веков в прошлое. И всё это время дворяне скрещивались друг с другом, пестуя свою магическую силу. Обычно дар переходил от отца к детям. Однако бывало и так, что кто-то из детей мог родиться бездарным. Или даже целое поколение могло быть бездарным. Но в этом крайне редком случае уж внуки-то и внучки точно наследовали дар. Так что магия никогда не исчезала из дворянских родов.
Между тем вернулся Люпен и застал меня на своём диванчике.
Он уставился мне в лицо пылающим взором и яростно протараторил, тряся костлявым указательным пальцем:
– Пошёл прочь с моего дивана, наглец! И заруби себе на носу, ежели ты подведёшь этого надутого индюка Меццо, то я отправлю тебя в Ад! Тебя там уже заждались из-за твоих выходок!
– Полно, ваша милость. Чего вы горячитесь? В вашем возрасте это вредно. Сердечко прихватит – и всё. Грудная жаба с вами приключится. И уже ваши, а не мои пятки, с удовольствием будут прижигать черти, – легкомысленно заметил я, но диван всё-таки покинул, переместившись в кресло. А то невыполнение прямых приказов барона чревато подзатыльниками.
– Побольше уважения, Виктор! – недовольно бросил Люпен и сам завалился на диван, даже не став снимать штиблеты. – Вспомни, что именно я спас тебя! Нашёл едва живого в канаве. Надо было ещё тогда понять, что ты неблагодарная скотина. Ведь ты даже в канаве бурчал какие-то неразборчивые фразы, которые явно содержали в себе что-то неуважительное! А потом я ещё соизволил пробудить в тебе дар, бессовестный ты негодяй!
– Господин барон, вы открыли его без моего разрешения, когда мне было всего пятнадцать лет! Я две недели пролежал в коме! И вы чуть не сожгли мой дар! – напомнил я, загоревшись праведным гневом.