Викиликс. Компромат на Россию - стр. 23
И что ты им отвечаешь?
Тут есть юридический нюанс – я не имею права запрашивать у них конкретные документы, иначе, возможно, это будет соучастие в правонарушении, а WikiLeaks не может позволить себе подставляться. Поэтому я высылаю им вопросы, которые публично сформулированы правозащитниками или журналистами по поводу того или иного события.
Почему же ты оказался исключением из «аполитичного» правила?
Так уж сложилось… Я люблю узнавать новое и создавать новое. Поэтому я изучал не только компьютеры, я много чему научился. Мне уже 39, я долго к этому шел.
Но началось все это тогда, в 90-х, в Австралии, где ты загремел под суд за хакерство…
Да, мне инкриминировали почти три десятка эпизодов. Это уже потом австралийское информационное законодательство было либерализовано – отчасти из-за книги, в которой я был соавтором («Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости». – Прим. сост.), – а на момент суда оно было совершенно драконовским, даже абсурдным. Можно было сесть на несколько лет только за то, что ты отправил кому-то и-мейл, не имея на то письменного разрешения владельца адреса, поскольку формально ты внедрял свою информацию в чужой компьютер. Мне светило десять лет тюрьмы, но я заключил соглашение со следствием, признал вину (хотя, как и сегодня, совершенно не чувствовал себя виноватым) и благодаря этому избежал заключения.
Эта история оказала на тебя большое влияние?
Еще какое. Это был важный урок. Я научился биться с властью за свою свободу – изучил кучу законов, научился вести себя под градом обвинений. Но, что не менее важно, я осознал, как устроено государство. Я узнал, как работает судебная система – она не работает. Я понял, как устроены государственные институты и чем руководствуется населяющая их бюрократия.
И чем же?
Карьерными соображениями и инстинктом самосохранения. Главное стремление бюрократа – как можно лучше прикрыв задницу, забраться как можно выше по карьерной лестнице. Этот мотив подавляет все остальные. Следователь и оба прокурора, которые вели мое дело, прекрасно знали, что я залезал в чужие компьютеры бескорыстно, что я никому не навредил, и поэтому они по-человечески относились ко мне с большой симпатией. Однако это совершенно не мешало им всеми силами стараться упечь меня, пацана, за решетку на десять лет как махрового уголовника. Они считали, что это в их карьерных интересах, и были готовы ради них забыть обо всем остальном, человеческом, что в них было.
В начале 90-х, так и не сев в тюрьму, ты стал работать в фирме, которая по заказу корпораций и правительств искала прорехи в их собственных системах безопасности?