Вихри враждебные - стр. 29
Помимо всего прочего, в голове генерала Белого словно гвоздь засела брошенная самодержцем фраза, «генералов у нас много, а командовать некому». А его, выходит, измерили, взвесили и сочли годным, исходя при этом из каких-то совсем неизвестных ему соображений.
Кстати, одновременное с ним назначение на должность начальника МТК его хорошего знакомого по Порт-Артуру контр-адмирала Григоровича, недавно произведенного в этот чин из капитанов 1-го ранга, тоже говорило о многом. Питерский армейско-флотский бомонд всполошился после этих назначений, почувствовав угрозу расставания с насиженными местечками. Заклевать его они, конечно, не заклюют – не на того напали. А вот гадостей сделать могут немало.
К тому же Василий Федорович всегда делал все, что ему полагалось, серьезно, обстоятельно. Он считал, что ему необходимо соответствовать своему новому назначению и оправдать оказанное ему высочайшее доверие. Кроме того, генерала Белого весьма встревожили слова императора о грядущей большой войне. Военные всегда должны готовиться к войне, но то, как сказал о будущей войне самодержец, он понял, что она будет, в отличие от минувших, пожалуй, пострашней той Отечественной войны с Наполеоном.
Встретили его в «Новой Голландии» на удивление вежливо и, не удивившись его визиту, сверились с какими-то списками, после чего вызвали к воротам уже предупрежденного императором того самого штабс-капитана Бесоева. Увидав вышедшего к нему штабса, генерал Белый вздрогнул. Слишком уж сильно тот смахивал на государя-императора Михаила Александровича. Нет, не внешностью – тут можно сказать, что между ними было мало общего. Похожей у них обоих была гибкая кошачья походка и, если так можно выразиться, повадки. А еще взгляд – такой же пронизывающий и все понимающий. Штабс, которому от силы было двадцать пять – тридцать лет, смотрел на поседевшего на службе генерала, как взрослый мужчина на малого ребенка.
Впрочем, таких офицеров Василий Федорович уже видел в Порт-Артуре, где команда вспомогательного корабля «Алтай» из состава эскадры адмирала Ларионова помогала ремонту подбитых японцами в самом начале войны «Варяга», «Ретвизана» и «Цесаревича». Было видно, что пороху штабс-капитан Бесоев успел понюхать еще там, откуда они все явились.
Василий Федорович, сам во время прошлой русско-турецкой войны участвовавший в штурме Карса, мог свободно отличить боевого офицера от парадного шаркуна. Два ордена: Георгия Победоносца 4-й степени и Святого Владимира 4-й степени с мечами, только подтверждали первое впечатление о штабсе, как о бывалом вояке.