Видящий. Первые шаги - стр. 5
Митька возился с домашним заданием и пойти не смог, а я побежал вприпрыжку. А потом закономерно попались самовольщики. История получилась громкая, некрасивая, с вызовом родителей – не последних людей в нашем городе, публичной моральной поркой и выговором в личном деле, что, кстати, является совсем не слабым наказанием в империи, так как сразу понижает индекс лояльности всей семьи наказанного. И угадайте, кого назначили виноватым в поимке? Конечно, мелкого, который чаевничал с завучем как раз накануне.
В мою невиновность не поверил даже Митька. Нет, стукачком он меня, конечно, не считал, но вот в том, что я мог случайно проговориться, не сомневался ни секунды. Это я-то, свято оберегавший всегда все семейные секреты, служивший хранителем всех окрестных детских и взрослых тайн… Ни хрена себе заявочки!
Хуже того, такие ситуации стали возникать регулярно, не одна и не две, и всегда возникала возможность меня обвинить. То я с библиотекарем шушукался (а вы часто кричите в библиотеке?), то около преподавателей терся (а как еще учиться-то?). В общем, толпа нашла виноватого и травила со всем прилежанием. Все вещи приходилось постоянно прятать, а самому передвигаться по темным местам исключительно в светлое время суток короткими перебежками по зеленым свисткам.
На фоне этой травли состоялся мой перевод из соседнего армейского госпиталя в общественную городскую больницу. В училищах-интернатах для одаренных практиковалась ранняя специализация на основе направления дара. Поскольку я уже в десять лет благодаря учебе у матери знал основы целительства и собирался развивать именно его, меня сразу прикрепили к медучреждению, где я три-четыре раза в неделю работал после уроков. Никакой халявы и послаблений. Научили какому-нибудь действию, приняли зачет – и вперед, отрабатывай до посинения на больных да раненых. Но если до этого я работал пусть и в спартанских, но, как оказалось, вполне себе тепличных условиях прикрепленного к нашему училищу госпиталя, то теперь меня, как кутенка в воду, бросили в водоворот медицины для бедных.
Тут надо пару слов сказать о медицине вообще. Так вот она здесь реально другая! Появление магии сыграло с человечеством странную шутку: обычный уровень медицины развился где-то до уровня шестидесятых-семидесятых годов нашего мира, но есть отдельная каста целителей, которые творят чудеса. Там, где неодаренный просто не возьмется за больного, магистр исцелит прикосновением, мастер справится за пару недель, а подмастерье вроде меня – позволит дожить до квалифицированной помощи. Другое дело, что целители – товар штучный, обладают особыми талантами и требуют длительного обучения. А еще те, у кого такие способности есть, не всегда хотят развивать именно силу