Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии - стр. 85
Наступил миг облегчения, наполненного дрожью. Малейшее движение, скольжение плоти по плоти отзывалось судорожными спазмами. Затем – последствия длительного пребывания моей оболочки в резервуаре и сладостных воспоминаний об Анемоне, прижавшейся к стеклу биокабины, – член зашевелился и начал снова наливаться кровью. Мириам Банкрофт потёрлась о него носом, провела кончиком языка, слизнула скользкую влагу, и он, гладкий и отвердевший, упёрся ей в щеку. Развернувшись, Мириам оседлала меня верхом, откинувшись назад для равновесия. Она опустилась вниз, с протяжным стоном насаживаясь на мой жезл. Затем Мириам Банкрофт склонилась надо мной, раскачивая грудью, и я, выгнув шею, жадно впился губами в нежные, упругие купола. Мои руки, поднявшись, обхватили её бедра в месте, где они расходились по обе стороны моего тела. А потом было движение.
Второй раз длился дольше, и эмпатин сделал его не столько сексуальным, сколько эстетическим. Руководствуясь сигналами, которые щедро отдавали мои органы чувств, Мириам Банкрофт начала двигаться медленно, покачиваясь из стороны в сторону, а я с каким-то отрешённым вожделением наблюдал за её упругим животом и вздыбленной грудью. По непостижимой причине «Хендрикс» завёл в одном из углов номера неторопливый, размеренный, ритмичный рэгги, а потолок над нами озарился кружащимися красными и багровыми пятнами. Мечущиеся звезды расползлись по стенам и покрыли танцующими узорами наши тела, и я почувствовал, что острота сознания покидает меня. Осталось только ощущение скользящих бёдер Мириам Банкрофт и разрозненные образы её лица и тела в разноцветных отблесках. Когда я пришел в себя, то почувствовал отдалённый взрыв, казалось, имеющий отношение к женщине, застывшей в дрожи верхом на мне, а не к моей собственной оболочке.
Затем, когда мы лежали рядом, лениво работая руками и подводя друг друга к уже не столь впечатляющим пикам, Мириам Банкрофт сказала:
– Ну, что ты обо мне думаешь?
Скользнув взглядом по своему телу и задержавшись на том, что проделывала её рука, я кашлянул, прочищая горло.
– Это вопрос с подвохом?
Она рассмеялась грудным покашливанием, которое произвело на меня такое впечатление в картохранилище виллы «Закат».
– Нет, я просто хочу знать.
– А тебя это так волнует?
Это было произнесено без резкости, и «девятое слияние» полностью лишило вопрос грубых интонаций.
– Ты думаешь, «Вот каково это – быть мафом»? – Слово прозвучало в её устах как-то странно, будто Мириам Банкрофт говорила о ком-то другом. – Ты полагаешь, ничто молодое нас не волнует?