Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии - стр. 211
– Вы поражены, Такеси-сан?
Голос, обратившийся на вежливом японском, поразил, словно цианид. Нахлынувшие чувства на мгновение лишили меня возможности дышать, и я ощутил резкий ответный всплеск активности нейрохимической системы. Я медленно обернулся на голос. Где-то под глазом задёргалась жилка от с трудом сдерживаемого желания причинить насилие.
– Рей, – произнес я на амеранглике. – Твою мать, я должен был догадаться об этом ещё в аэропорту.
Шагнув в дверь из небольшой круглой комнаты, которой оканчивалась базилика, Рейлина Кавахара отвесила мне насмешливый поклон. Следуя моему примеру, она перешла на безукоризненный амеранглик.
– Да, наверное, вы должны были что-то заподозрить, – задумчиво протянула Кавахара. – Но если мне в вас что-то и нравится, Ковач, так это ваша неизбывная способность удивляться. Под внешней оболочкой закалённого ветерана многочисленных войн вы остаётесь невинным ребёнком, а в настоящее время сделать это совсем непросто. Как вам это удается?
– Секрет фирмы. Для того чтобы это понять, надо быть человеческим существом.
Оскорбление прошло незамеченным. Кавахара уставилась на мраморный пол, словно пытаясь отыскать чьи-то следы.
– Что ж, по-моему, мы уже говорили об этом.
Мои мысли вернулись к Новому Пекину и раковым опухолям на власти, которые были созданы на планете во имя интересов Кавахары, к нестройным крикам замученных, которые я привык ассоциировать с её именем. Подойдя к одному из серых чехлов, я хлопнул по нему рукой. Грубая поверхность поддалась, проминаясь под ладонью, и весь огромный кокон качнулся на тросах. Внутри зашевелилось что-то бесформенное.
– Оболочка пуленепробиваемая, да?
– Мм… – Кавахара склонила голову набок. – Смотря какой калибр использовать. Но противоударная – точно.
Мне удалось издать смешок.
– Пуленепробиваемая оболочка зародышевого мешка! До такого могли дойти только вы, Кавахара. Только вам могло понадобиться помещать свои клоны в пуленепробиваемые мешки, а затем прятать их под горой.
Наконец она шагнула в полосу света, и ненависть, вскипевшая во мне при её виде, ударила в солнечное сплетение. Рейлина Кавахара утверждала, что выросла в заражённых трущобах Городка Ядерщиков в Западной Австралии, но если это и было правдой, она давно растеряла внешние признаки происхождения. Стоящая передо мной женщина обладала осанкой танцовщицы, уравновешенным телом, утонченно привлекательным, но в то же время не вызывающим немедленной реакции гормонов, и лицом, умным и по-детски открытым. Сейчас Рейлина Кавахара была в той самой оболочке, которую носила на Новом Пекине, индивидуально настроенной и не испорченной какими-либо имплантированными устройствами. Чистая органика, доведённая до искусства. Кавахара одела оболочку в чёрную юбку до середины лодыжек, расходящуюся книзу жёсткими лепестками тюльпана, и мягкую шёлковую блузку, облившую торс тёмной водой. На её ногах были туфли, сделанные на манер тапочек для хождения по палубе космического корабля, но имевшие скромный каблучок, а короткие золотисто-каштановые волосы, откинутые назад, открывали правильное лицо. В целом Кавахара производила впечатление модели с рекламы инвестиционного фонда.