Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии - стр. 173

Ощущения были жутковатые, сказывалось полное отсутствие других посетителей. Проходя к ожидающему нас роботу, я отметил, что Кёртис немного успокоился.

– Что будут пить джентльмены? – неожиданно произнесла машина, не имеющая видимого голосового отверстия.

Её лицо было сделано в виде древних аналоговых часов с тонкими, словно паутина, стрелками в стиле барокко и римскими цифрами. Я обернулся к Кёртису.

– Водку, – бросил тот. – Со льдом.

– Виски. Того же сорта, что в баре из номера. Комнатной температуры, пожалуйста. Оба напитка запишите на мой счет.

Лицо-циферблат кивнуло, и многосуставная рука принялась выбирать стаканы с полки наверху. Другая рука, оканчивающаяся лампой со множеством носиков, налила в стаканы заказанные напитки.

Кёртис взял стакан и плеснул щедрую порцию водки себе в горло. Шумно всосав воздух сквозь зубы, он одобрительно крякнул. Я осторожно пригубил виски, гадая, сколько времени прошло с тех пор, как эта жидкость в последний раз протекала по трубкам и кранам бара. К счастью, мои страхи оказались напрасными, поэтому я сделал уже более солидный глоток, пропуская виски в желудок.

Кёртис с грохотом поставил стакан на стойку.

– Ну а теперь ты готов говорить?

– Ладно, Кёртис, валяй, – медленно произнес я, уставившись в стакан. – Полагаю, у тебя есть для меня сообщение.

– А то как же. – Его голос натянулся, готовый вот-вот треснуть. – Дама сказала, ты должен принять её щедрое предложение, или будет хуже. Вот так. Мне было велено дать тебе время подумать, поэтому я допью водку.

Я уставился на лампу из марсианского песчаника, висящую на противоположной стене. Настроение Кёртиса начинало приобретать смысл.

– Значит, я забрался в твои владения, так?

– Ковач, не шути с огнём. – В голосе шофера прозвучало отчаяние. – Скажешь одно неверное слово, и я…

– Что?

Поставив стакан на стойку, я повернулся лицом к Кёртису. Он был вдвое моложе моего субъективного возраста, молодой и физически накачанный, к тому же заведённый химией, и ему казалось, что он непобедим. Кёртис так напоминал меня самого в этом возрасте, что я почувствовал себя неуютно. Мне захотелось встряхнуть шофёра.

– Так что ты со мной сделаешь?

– Я служил в морской пехоте Солнечной системы.

– В качестве кого, мальчика на побегушках?

Я почти ткнул его кулаком в грудь, но вовремя уронил руку. Смутившись, я понизил голос.

– Послушай, Кёртис, остановись. Так будет лучше для нас обоих.

– Ты считаешь себя таким крутым, мать твою, да?

– Тут дело вовсе не в крутости, ма… Кёртис. – Я едва не назвал его малышом. Похоже, какая-то часть меня всё же хотела драться. – Речь идёт о двух совершенно разных биологических видах. Чему тебя учили в морской пехоте? Рукопашному бою? Двадцати семи способам убить голыми руками? Внутри ты по-прежнему человек, Кёртис. А я чрезвычайный посланник. Это не одно и то же.