Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии - стр. 111

– Это какая-то игра, приятель, мать твою?

Мёртвый Джимми де Сото ухмыляется, глядя на меня. Вокруг нас по-прежнему Инненин, хотя этого не может быть. Джимми все ещё кричал, когда его забирали санитары. В действительности…

Его лицо резко меняется, становится строгим.

– Лучше не трогай действительность, в ней для тебя ничего нет. Оставайся отстранённым. Твоей оболочке уже причинены необратимые органические повреждения?

Я морщусь.

– Ноги. Девчонка больше никогда не сможет ходить.

– Ублюдки, мать их, – рассеянно замечает Джимми. – Почему бы нам просто не сказать им, что они хотят узнать?

– Нам не известно, что они хотят узнать. Им что-то нужно от этого типа, Райкера.

– От Райкера? Кто это такой, твою мать?

– Понятия не имею.

Джимми пожимает плечами.

– Тогда вываливай всё про Банкрофта. Или ты до сих пор чувствуешь себя связанным словом?

– Мне кажется, я уже и так всё вывалил. Только они не купились на признания. Они хотят услышать не это. Дружище, это любители, мать их. Мясники.

– А ты продолжай вопить. Рано или поздно тебе поверят.

– Джимми, да дело не в этом, мать твою. Когда все закончится, никого не будет волновать, кто я такой, – мне просто пустят луч бластера в память полушарий, а затем распродадут тело в виде отдельных органов.

– Кажется, ты прав. – Джимми засовывает палец в пустую глазницу и рассеянно чешет спёкшуюся кровь. – Понимаю, что хочешь сказать. Что ж, в данной ситуации тебе необходимо каким-нибудь образом перейти к следующему кадру. Я правильно говорю?

Во время периода в истории Харлана, известного, как у нас мрачно шутят, под названием «Период обратного заселения», повстанцам из куэллистских «Чёрных бригад» хирургическим путем имплантировалось полкилограмма взрывчатки, приводимой в действие ферментами человеческого организма. По желанию человек превращал всё в радиусе пятидесяти метров в пепел. Подобная тактика имела весьма сомнительный успех. Фермент вырабатывался в минуты гнева, и условия, в которых сработает взрывное устройство, получались довольно неопределенными. Среди повстанцев довольно часто случались самопроизвольные взрывы.

И тем не менее, никто больше не желал допрашивать бойца «Чёрных бригад». По крайней мере, после первой пленной. Её звали…

Ты думаешь, хуже уже некуда, но вот в тебя вставляют железо и нагревают его медленно, предоставляя возможность осмыслить происходящее. Твой крик переходит в булькающий плач…

Её звали Ифигенией Деми. Иффи – для тех из друзей, с кем ещё не успели расправиться войска Протектората. Последние слова, которые она произнесла, распятая на столе в комнате допросов в доме номер восемнадцать по бульвару Шимацу, говорят, были: «Хватит, мать вашу!»