Видоизмененный углерод: Сломленные ангелы - стр. 55

Отель мы подобрали идеальный. Самый дешевый из своих собратьев, выстроившихся в ряд под коммерческой грузовой трассой. Клиентурой его были практически сплошь проститутки и электронарки. Парень за стойкой администратора был облачен в дешевую «Синтету», силикоплоть которой протерлась на суставах пальцев, а на правой руке виднелась свежая заплатка. Стойку покрывали глубоко въевшиеся пятна грязи, а по ее внешнему краю через каждые десять сантиментров стояли генераторы силового поля. В полумраке вестибюля, словно бледные тени, скользили женщины и парни с пустыми лицами.

Логотипированные глаза портье скользнули по нам, будто влажная тряпка.

– Десять санов в час, пятьдесят – залог авансом. За душ и доступ к экрану еще пятьдесят.

– Мы на всю ночь, – сказал Шнайдер. – Если ты не заметил, уже комендантский час начался.

На лице портье не отразилось ровным счетом ничего, но, возможно, проблема была в оболочке. «Синтета» славилась своей экономией на нервно-мышечных интерфейсах для мелкой лицевой мускулатуры.

– Значит, восемьдесят санов плюс пятьдесят залог. Душ и экран еще пятьдесят.

– Скидки за длительное пребывание не предусмотрено?

Его глаза переместились на меня, а рука исчезла под стойкой. Все еще взвинченный после перестрелки, я ощутил прилив нейрохимии.

– Вам нужна комната или нет?

– Нужна, – сказал Шнайдер, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Чип-ридер имеется?

– Еще десять процентов, – портье напряг память. – Комиссия.

– Ладно.

Портье разочарованно поднялся и отправился в соседнюю комнату за ридером.

– Наличные, – пробормотала Таня Вардани. – Надо было об этом позаботиться.

Шнайдер пожал плечами:

– Нельзя позаботиться обо всем. Ты когда в последний раз хоть что-нибудь покупала без чипа?

Она покачала головой. В моей голове промелькнуло воспоминание о том, как тридцать лет назад, за много световых лет отсюда, мне приходилось пользоваться физическими деньгами вместо кредитов. Я даже успел привыкнуть к этим старомодным пластиковым банкнотам с их замысловатым дизайном и голографическими панелями. Но то было на Земле, а Земля вообще напоминает эксперии о доколониальных временах. Я даже недолго воображал себя влюбленным и под влиянием любви и ненависти натворил глупостей. На Земле умерла какая-то часть меня.

Другая планета, другая оболочка.

Я тряхнул головой, отгоняя образ, несправедливо глубоко отпечатанный в памяти, и огляделся, пытаясь снова вернуться к реальности. Плохо различимые в полумраке грубо размалеванные лица поворачивались, чувствуя мой взгляд, затем отворачивались обратно.