Видоизменения Анхелес. - стр. 40
***
В каюту вошел Радомир. Анхелес все еще стояла у иллюминатора, вспоминая и анализируя прошлое.
– Привет, – произнес мужчина, прыгнув на койку.
Анхелес успела только кивнуть в знак приветствия, как Радомир перешел в наступление.
– Тихомир сказал, что никто не должен навещать тебя, – бросил он. – Ты, видимо, винишь нас. Но мы сделали то, что должны были. И тебе нужно повзрослеть, чтобы понять это.
– Радомир, я чудом осталась жива, а ты меня обвиняешь в детском поведении? Кому из нас еще нужно повзрослеть?
– Открой уже глаза! Тебе выпал второй шанс начать жизнь сначала. Тихомир мой лучший друг, и я устал видеть, как он разрывается. Ярослава беременна от него. Не держи его больше, иди своей дорогой.
– Удачное время ты выбрал, чтобы рассказать мне, – произнесла нейтрально Анхелес.
Как ей хотелось сейчас кричать где-то глубоко внутри, что это неправда. Но она все еще была отстранена и находилась в состоянии стороннего наблюдателя, безмолвно наблюдая, как ее жизнь рушится по кусочкам.
– Удачного момента никогда не будет, – пожал плечами Радомир.
Она еще не успела до конца осмыслить слова об измене мужа, но все равно стояла на своем. Девушка больше не была сторонним наблюдателем, ее равновесие пошатнули, выведя из состояния спокойствия.
– Мы не друзья с тобой. Но я уважаю тебя. Начни уважать себя тоже, – бросил Радомир, и вышел из изолятора, хлопнув железной дверью.
Что это было? Она не дружила с ним раньше, но они почтительно относились друг к другу и были хорошей командой. А сейчас это выглядело так, будто ее решили добить.
Девушку заново втянуло в переживания, и по телу пошла нервная дрожь. Мысли словно зациклились на одном и том же – ее бросили и предали.
Анхелес снова обернулась к иллюминатору, вглядываясь в волны, словно в поиске спасения. Но с ними по-прежнему было что-то не так. И сейчас она поняла. Волны были одинаковы. Обычно они нахлынывают группами, но эти группы отличаются друг от друга. А здесь со всех сторон идентичные. Этого не может быть – это аномалия. Если бы это был сон, она бы не заметила разницы, а приняла как должное. Во сне мозг почти ничему не удивляется. Тихомир рассказывал ей об осознанных сновидениях, как-то она даже составила ему компанию в просмотре программы по психологии на эту тему. Во сне нам все кажется нормальным, и только проснувшись в самом сне, мы понимаем и замечаем странности.
Могло ли быть так, что она спит? Находится в коме? Что, если она не на корабле, а лежит в пещере? Или еще где-то застряла…
***
– Привет, – в изолятор вошла блондинка с длинными волосами.