Вид с метромоста (сборник) - стр. 17

– Я соврала, – сказала она. – Сашенька правда умер.

Они ненадолго обнялись.

Туганов учился в девятом классе. У него был друг Рябинин из десятого. Здоровый такой парень, всегда румяный, красавец, на всю школу знаменитый: играл на соло-гитаре в группе «Вавилон».

Туганову очень нравилось, что Рябинин с ним дружит.

Один раз в середине мая Рябинин позвал Туганова покурить на большой перемене. Вышли во двор, обошли школу, на заднем дворе зашли за сарайчики. Закурили.

– Тут смешное дело, – сказал Рябинин. – Надьку знаешь?

– Нет, – сказал Туганов и испугался, что Рябинин его сейчас побьет за какую-то девчонку, а он ни сном ни духом. – Нет, нет, какая Надька, ты что?

Рябинин засмеялся и дал Туганову щелбана, но совсем не больно.

– Не ссы! – сказал он. – Всё идет по плану! Надька Москаленко, а? Ну?

– Нет.

– Пошли, покажу.

Докурили, зашли в школу, поднялись на третий этаж. Рябинин шепнул:

– Да вот она, вот! У окна!

Надька Москаленко была небольшого роста. Короткая и прилизанная светлая стрижка, прямо как шапочка.

– Видал?

– Ну. И что теперь?

Но зазвенел звонок, и Рябинин убежал.

У Рябинина было семь уроков, но Туганов его дождался.

– И что теперь? – снова спросил.

– Бери, – сказал Рябинин. – Твоя!

Туганов не понял и поэтому промолчал.

– Твоя! – повторил Рябинин. – Она у нас в группе на подпевке. Мы с ней лучшие друзья, и всё, клянусь! Она девочка! Она мне сказала: «Хочу, чтобы это сделал он».

– Кто? – спросил Туганов.

– Ты! – сказал Рябинин. – Влюбилась в тебя, как кошка. Сам не знаю, почему. Типа, любовь зла… Шучу, конечно! – Рябинин еще раз дал Туганову легкого щелбана. – Все мозги прокапала: познакомь, намекни, объясни. Сама стесняется.

– Она, по-моему, жирная, – сказал Туганов.

– Дурак! – сказал Рябинин. – С жирными приятнее. Но не в том дело. Она тебе сразу даст, это раз. Будет к тебе бегать по первому свисту, это два. Не ссы! Скажи честно – зассал? Маленький мальчик зассал с большой девочкой почикаться?

– Сам ты зассал! – обиделся Туганов и повернул на перекрестке к своему дому.

Но на следующий день нагнал эту Надьку после школы и сказал:

– Привет! Домой? Давай провожу.

– Давай, – сказала она и сразу взяла его под руку.

Потом стояли у ее подъезда.

– Может, пригласишь? – сказал Туганов.

– Пошли, – она легко вздохнула и улыбнулась через силу.

У Туганова всё захолодело в животе. Они поцеловались в лифте и, за руки держась, подошли к двери, и вдруг она позвонила в дверь. Туганов прямо выдохнул. Дома у нее оказались мать и сестра. Они втроем жили в однушке. Сестра и мать спали в комнате, а Надька – на кухне. Кухня, правда, была большая и с электрической плитой. Мать у нее курила сигареты без фильтра из погрызанного мундштука и всё время подметала пол, пока они сидели на табуретках и пили чай. А сестра расчесывала сибирского кота и совала Туганову под нос: «Смотрите, молодой человек, какой он мя-ягкий!» Сестра была старше лет на десять или даже больше.