Вход на вечерю благодати - стр. 5

Гляжу из уединения моего на шумящий и мятущийся мир, говорю сам себе и друзьям моим: одно занятие может быть признано занятием истинно полезным во время кратковременной земной жизни – доколе наша чреда зеленеть – познание Христа, Который и податель вечной, блаженной жизни, и путь к этой жизни. Христос присутствует в Евангелии, Евангелие – тот вертоград, в котором может найти Христа Мария – верная душа, пребывающая в покаянии… за городом – вне любви к миру. Там гроб Христов! Там плачут Его любимые – плачут пред Ним и о себе.

Какая легкость, какое благополучие, какая блаженная чистота, когда человек не останавливает в себе чувств расположения к ближним, но служит только проводником их к святому, чистому небу! когда он говорит Богу о возлюбленных своих: «Боже! Они – Твое достояние, Твои создания! Твое Тебе принадлежит, а я – что? кратковременный странник на земле, внезапно на ней являющийся и внезапно с нее исчезающий». Кто таким образом очищает любовь от самолюбия и пристрастия, тот обретает в себе чистую любовь, любовь в Боге. Для приобретения этой любви заповедано нам самоотвержение, такое значение имеют слова Господа: «Иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю» (Мф. 16, 25). В этих словах повеление соединено с обетованием.

Напротив того, кто вздумает найти душу свою в исполненном обольщения веке, т. е. захочет исполнять свои неочищенные пожелания, тот погубит ее. В самоотвержении – спасение.

Покорите ум ваш Христу! Когда ум покорится Христу, то не будет оправдывать ни себя, ни сердца. Когда оправдания оскудеют у сердца, – оно приходит в состояние смирения и умиления. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит»; а оправдания – ужасная греховная смерть.

Вы – на берегу пространных вод, на берегу моря, которое по временам бывает тихо, бывает чисто, как зеркало, а по временам, встревоженное бурею, покрывается мутными волнами седою пеною. Такова наша жизнь! В ней тишина и буря сменяют одна другую; а время уходит, уходит, стремится погрузиться в бездну вечности. Блажен тот пловец житейского моря, который часто устремляет взоры к небу. По светилам небесным он направляет путь свой, не унывает при бурях, не доверяет и тишине моря: оно – так изменчиво! Взоры, для которых доступно небо, – вера; ею мы усматриваем духовное небо: учение Христово. На этом небе сияет Евангелие, как солнце; Ветхий Завет, как луна; писания святых отцов, как звезды.

Уже самый опыт убеждает в евангельской истине, повелевающей оставить все, чтобы наследовать все. Евангелие лишает человека того, чем он владеет неправильно. Из тихого пристанища, из дальней пустыни повторяю то же, что говаривал из пустыни близкой: «Не увлекайтесь шумным, бурным потоком мира!» «Да будут уши сердец ваших внемлюще гласу моления моего!..» (Пс. 129, 2).