Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - стр. 50
Вспомним таинственную автобиографическую записку Жоржа, представленную в главе «Первая вербовка».[174] Как было показано, адресатами этого документа не могут быть ни В. И. Лота (если бы он был адресатом, то зачем было бы сообщать ему – автору! – о первой публикации в 1999 г. в «Совершенно секретно»?), ни А. П. Жуков.
Кто ещё в это время (вторая половина 2000 – начало 2002 годов) мог интересоваться разведческим прошлым Жоржа и получать от него информацию об этом? В нашем пучке событий только один человек – американский историк атомного проекта А. Крамиш!
При таком предположении всё встаёт на свои места. Крамиш пишет мемуары, он собирает материалы о Манхэттенском проекте и его участниках, Жорж Коваль – его «друг» и коллега по работе в проекте (это открыто заявлено Крамишем в письме ректору РХТУ акад. П. Д. Саркисову). Получив через ректорат РХТУ связь с Жоржем, он просит его дать свои воспоминания.
И, как я полагаю, документ – «автобиографическая записка» Жоржа из ДСАЖАК – это черновик письма к Крамишу, который впоследствии был, вероятно, переведен на английский и послан (или не послан…) Крамишу по почте.
Ключевым для такого предположения является такой оборот в тексте документа:
«О моей работе в Ок Ридже, рассказано в статье, опубликованной у нас в 1999 г. <Выделено мной – Ю. Л.>».[175]
Оборот «у нас» предполагает, что адресат находится где-то «у вас». В контексте нашей истории – явно в США. А отсутствие в тексте ссылки на публикацию в «Историческом Вестнике РХТУ» естественна – Крамиш, конечно же, осведомлен о публикации своей переписки с ректоратом РХТУ!
Почему Жорж написал это по-русски? Очень важны с этой точки зрения воспоминания Майи Коваль, внучки Жоржа Абрамовича, которая была его «секретарём» в период с 2003 по 2006 г. Майя Геннадьевна отмечает, что к переписке с Крамишем (а с марта 2003 года она стала электронной), Жорж Абрамович относился очень серьёзно. Тексты своих писем он тщательно готовил и редактировал.
По воспоминаниям Майи, он понимал, что Крамиш может быть отставным (и даже действующим – отставных разведчиков не бывает, и это не нужно было напоминать «самому успешному атомному разведчику России»!) сотрудником ЦРУ. Так что написание письма по-русски с последующим переводом – это естественный технологический прием «тщательно продумываемого общения».
Финал операции «Дельмар-2»
Для ведомства это было очень болезненной и неприятной неожиданностью. Образно говоря, замок на дверце «золотой клетки», в которой сидел «Дельмар-2», оказался взломанным А. Крамишем, и Дельмар-2 получил свободу – он мог общаться и с представителями ГРУ, и с их американским коллегой А. Крамишем.