Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - стр. 25

Конечно, как могли помогали «воскресенские Ковали» – племянник Геннадий и его жена Вера. Но и у них в этот период были серьезные проблемы и со здоровьем, и с работой.

Геннадий был в это время начальником цеха по производству фосфорной кислоты Воскресенского химического комбината, а что такое «борьба за собственность» промышленных предприятий в «лихие девяностые», тем, кто это пережил, рассказывать не нужно, а тем, кого события такого рода лично не затронули, скажу просто – работа в таких условиях поглощала очень много сил и нервов.

Часто навещать «дядю Жоржа и тётю Милу» воскресенцы не могли. К тому же, в силу ряда причин, приезд из Воскресенска в Москву, как правило, проходил «обыденкой» – утром выезд из Воскресенска, глубоким вечером – возвращение. (Среди этих причин была и элементарная житейская – в маленькой двухкомнатной квартире в присутствии Валеры и его жены просто негде было спать!). И эффективная помощь в эти годы заключалась в привозе каких-то «объёмных» пищевых припасов и в освобождении Жоржа для его походов в различные «конторы» по бытовым делам. А такие дела были, и они тоже требовали и времени и нервов и от Жоржа Абрамовича, и от Геннадия. Да ещё летом, изредка, Жорж просил Геннадия: «Свози меня на дачу! Хоть на денёк!».

Но основные тяготы ежедневного ухода за лежачей больной женой нёс все-таки сам Жорж Абрамович, а каких это требует сил, знают только те, кто прошёл через такое испытание. При этом Жорж отвергал все варианты «наёмных сиделок» – свою Милу он не хотел доверять никому…

26 мая 1999 года Людмилы Александровны не стало. Умерла она в больнице, пролежав 4 дня в коридоре (мест не было) и практически не приходя в сознание.[112]

Похоронили ее на Даниловском кладбище, в могилу ее матери – Татьяны Васильевны Ивановой. Скромные поминки на квартире готовили Вера и её дочь Майя, любимая внучка Жоржа Абрамовича, тогда студентка, жившая в общежитии…

Жорж Абрамович остался один. (Чета Рудаковых была не подспорьем, а, скорее, «ярмом на шее», от которого он хотел побыстрее избавиться). Конечно, он в это лето сразу уехал на дачу в Абрамцево («Прямо бегом!», – так охарактеризовала его поведение в эти дни В. И. Коваль) – любимое им место, где он был полноправным хозяином, и где ничто не мешало ему размышлять и о долгих годах жизни прошедшей, и о том, где и как завершать её.

Вот впечатление человека, наблюдавшего его в этот момент «со стороны»: