Ветреный - стр. 17
– Смотри, тормозит, – я замечаю красные огни стопов и тоже притормаживаю.
Потом сворачиваю к обочине и паркуюсь за высоким ограждением. Спрыгиваю с подножки внедорожника и иду вперед, чтобы посмотреть что к чему. И уже рвусь вперед через мгновение, но Леха нарывается на прицельный прямо в нос, хватая меня за плечи и удерживая на месте.
– Стоп! Стоп! – зло рычит он. – Это чужая баба! Ты чего, Ник… Совсем?!
Да мне по хер, чужая она или нет, она была со мной и я не могу видеть, как какой-то урод издевается над ней. Он силой выволок ее из машины и бросил на землю, после чего схватил за локоть и потащил дальше. И теперь они скрылись за черным забором частного коттеджа.
Что он сейчас делает с ней? Черт, черт… Если подонок позволяет себе сцены на улице, то что он творит, когда никто не видит? Когда ей никто не может помочь?!
– Убери руки! – бросаю Лехе и толчком бью его в корпус, чтобы он уяснил, что я серьезно. – Я пойду!
– Для чего? Он не откроет и вызовет ментов. И она сама пошла с ним…
– Да заткнись ты!
– Ты слышал, чтобы она кричала? Я нет! Люди обычно кричат, когда ждут помощи. Ник, очнись, она его жена! Это не твое дело, что творится в чужой семье. У них свои порядки, своя жизнь.
Словами он не понимает и я делаю подсечку, опрокидывая его на землю. Леха с глухим грохотом валится вниз и болезненно выдыхает, неудачно приложившись локтем об бордюрный камень. Но тут же вскакивает на ноги и нагоняет меня.
– Спасибо, приятель, – добавляет он, переходя на бег, чтобы держаться рядом. – Лучше туда, сзади.
Он предлагает дело. Я замечаю калитку заднего входа, которая приоткрыта из-за брошенного шнура. Работник копошится у столбиков освещения для палисадника и не обращает на нас никакого внимания. Я ныряю во двор первым, а приятель за мной. Мы оказываемся на квадратной подъездной площадке, которая выводит к гаражу на две машины с автоматическими воротами.
– А он при бабле, – замечает Леха и опять очевидное. – Слышишь?
– Слышу.
Мы сделали всего пару шагов над стенкой, обойдя скрученные мотки электропроводки и сложенную стремянку, как я начинаю различать приглушенные голоса. И один из них точно ее. Да, она… Я ускоряю шаг и слышу ее злые колкие интонации. Она огрызается ему, что-то бросает в запале и выкрикивает слова одно за другим.
– Зря ты это, Ник, – Леха качает головой. – Тебя же и оставят крайним.
– Сука! – орет ее муж, как ненормальный, срывая голос.
Мы как раз огибаем кирпичный дом и видим их. Я смотрю на Ангела… На то, как она падает.
Я зависаю на миг, потому что этот урод только что замахнулся и отвесил ей зверскую ублюдскую пощечину. Она даже не смогла устоять на ногах, беспомощно прогнулась под силой его удара и рухнула на бетонную дорожку.